Терри гудкайнд машина предсказаний полностью
«Машина Пророчеств» (The Omen Machine)
— Тьма, — сказал мальчик.
Ричард нахмурился, не уверенный что понял сказанные шепотом слова. Он оглянулся через плечо на обеспокоенное лицо Кэлен. Не похоже, чтобы она понимала смысл слов лучше, чем он.
Мальчик лежал на потрёпанном ковре, постеленном поверх сырой земли у самой палатки, увешанной рядами драгоценных бус. Сейчас рынок вокруг Народного Дворца походил на небольшой, плотно застроенный город, составленный из многих тысяч палаток, фургонов и прилавков, усеянных великим многообразием товаров. Толпы людей, прибывшие сюда равно как из ближних, так и из самых дальних уголков Д’Хары ко дню большой свадьбы, живо интересовались всем: от сувениров и драгоценностей до свежеиспечённого хлеба и горячего мяса, от экзотических напитков и зелий до чёток.
Грудь мальчика, с каждым неглубоким вздохом, едва заметно, вздымалась, но его глаза оставались закрытыми. Ричард наклонился ближе к слабеющему ребенку. — Тьма?
Мальчик слабо кивнул.
Никакой тьмы, конечно же, не было. Лучи утреннего солнца играли на толпах людей, тысячами движущихся по беспорядочным улицам, образовавшимся между палатками и фургонами. Ричард понимал, что мальчик совсем не замечал праздничной атмосферы, царившей вокруг.
Но слова ребёнка, казавшиеся, на первый взгляд, столь безобидными, должны были иметь другое значение, куда более жуткое, говорящее о совершенно ином, тёмном месте.
Боковым зрением Ричард видел людей, медленно проходящих мимо и наблюдающих за Лордом Ралом и Матерью-Исповедницей, навещающих больного мальчика и его мать. Рынок был наполнен весёлой лёгкой музыкой, оживлёнными разговорами, смехом и звуками свершающихся сделок. Для большинства тех, кто проходил мимо, лицезреть Лорда Рала и Мать-Исповедницу, пусть и мимолётно, было событием всей жизни, которое они станут вспоминать ещё очень долго по возвращении домой.
Гвардия Первый Когорты, стоявшие неподалеку, тоже внимательно наблюдали, но преимущественно за ближайшими скоплениями народа, бродившими по рынку. Они следили, чтобы толпа слишком близко не приближались, хотя и не было какой-либо реальной причины ожидать неприятностей.
После всего произошедшего каждый был в хорошем настроении. Годы войны закончились. Везде воцарился мир и процветание. Вчерашняя свадьба, казалось, ознаменовала начало мира возможностей, о котором раньше даже не мечтали.
И среди всей этой, освещенной солнечным светом, жизнерадостности слова мальчика ощущались Ричардом, подобно мрачной тени, не принадлежащей к окружающему миру.
Кэлен присела на корточки рядом с мужем. Её струящееся белое платье, олицетворяющее её положение как Матери-Исповедницы, под ранним весенним небом будто излучало тёплое сияние, как если бы она была добрым духом. Ричард поддержал рукой костлявые плечи мальчика и смотрел, как Кэлен осторожно подносит к его губам флягу с водой.
«Можешь сделать глоток?»
Ребёнок проигнорировал её просьбу, словно вовсе ничего не слышал.
— Я один, — тихо проговорил он. — Совсем один.
Голос его звучал так жалобно, что Кэлен, преисполненная состраданием, подвинулась ближе к мальчику и нежно коснулась его плеча, утешая.
— Ты не один, — твёрдо сказал Ричард, желая рассеять ужас этих слов. — С тобой есть и другие люди. Твоя мать рядом.
Глаза мальчика двигались под закрытыми веками, будто хотели разглядеть что-то в кромешной тьме.
«Почему они все бросили меня?»
Кэлен осторожно положила руку на поднимающуюся грудь мальчика.
Мальчик, заблудившийся в том, что видел внутренними глазами, простонал и захныкал. Его голова вертелась из стороны в сторону.
— Почему они оставили меня в этом холодном и тёмном месте?
— Кто оставил тебя? — спросил Ричард, сосредотачиваясь в попытке расслышать слабый ответ. — Где ты находишься?
— У меня были сны, — произнёс мальчик, его голос прояснился и немного окреп.
Ричард нахмурился при столь резкой и странной смене предмета разговора.
Путаница вновь вернулась в слова мальчика. «Почему у меня были сны?»
Вопрос, как показалось Ричарду, задавался не им и ответа не требовал. Тем не менее Кэлен попыталась.
— Небо всё ещё синее?
Кэлен обменялась взглядом с Ричардом. «Довольно синие», — заверила она мальчика. Так или иначе не было похоже, что он услышал ответ.
Ричард не считал, что имело смысл продолжать донимать ребёнка вопросами. Совершенно очевидно, что он болен и не знает, что говорит. Бессмысленно продолжать спрашивать только затем, чтобы вновь услышать сказанное в бреду.
Внезапно маленькая рука ребенка вцепилась Ричарду в предплечье.
Тут же до него донёсся звон стали, вынимаемой из ножен. Не оборачиваясь, Ричард поднял свободную руку, жестом отдавая приказ остановиться.
— Почему все они оставили меня? — снова спросил мальчик.
Ричард наклонился ближе к нему, надеясь хоть немного успокоить ребёнка.
— Где они оставили тебя?
Глаза мальчика открылись так внезапно, что Ричард и Кэлен вздрогнули. Взгляд, направленный на Ричарда, будто пытался увидеть душу. Тиски тонких пальцев на предплечье были такими мощными, что даже не верилось, что мальчик способен на такое.
Холодок, словно от морозного дыхания ветра, пробежал по коже Ричарда.
Глаза мальчика закатились и закрылись, он обмяк.
Несмотря намерение Ричарда быть мягким, голос его стал острее.
— О чём ты говоришь? Что за тьма во Дворце?
— Тьма… ищет тьму, — прошептал он и скользнул в объятия несвязного бреда.
Брови Ричарда напряженно сдвинулись, когда он попытался понять значение всего этого. «Что это значит, тьма ищущая тьму?»
— Он найдёт меня, я знаю, он найдёт.
Пальцы мальчика разжались под неведомой тяжестью и отпустили руку Ричарда. Лорд Рал и Мать-Исповедница оба ожидали, что он ещё он скажет. Но ребёнок, кажется, замолчал окончательно.
Им нужно возвращаться во дворец. Люди ждут их.
Кроме того, Ричард полагал, что, даже если мальчик и скажет что-то, вряд ли это будет достаточно значимым. Он посмотрел на мать, возвышавшуюся над ним, потирая руки.
— Он пугает меня, когда становится таким, как сейчас. Я сожалею, Лорд Рал, что отвлекла Вас от дел.
Бедняжка выглядела состарившейся раньше времени от беспокойства.
— Это — моё дело, — сказал Ричард. — Сегодня я здесь, чтобы быть среди людей, которые не смогли попасть вчера во Дворец на церемонию. Многие преодолели большие расстояния, чтобы приехать сюда. Мы с Матерью-Исповедницей хотели иметь возможность выразить свою признательность каждому, кто прибыл на свадьбу наших друзей.
Мне не нравится видеть, когда кто-то находится в столь очевидной беде, как Вы и Ваш сын. Мы поищем лекарей, чтобы узнать, что с ним происходит. Может быть, они смогут чем-то помочь.
Женщина покачала головой:
— Я обращалась к лекарям. Они не в состоянии оказать помощь.
— Вы уверены? — спросила Кэлен. — Здесь есть очень талантливые люди, которые могли бы помочь.
— Им уже занималась женщина большой силы, Хэдж Мэйд, всю дорогу, пока мы следовали по Тропе Кхарга.
Кэлен выгнула бровь:
— Хэдж Мэйд? Что она умеет?
Женщин колебалась, отводя взгляд.
— Ну, она человек выдающихся способностей, как я слышала. Лесная Дева… одарённая, так что я подумала, что она, вероятно, может помочь. Но Джит — это её имя — сказала, что Генрик не болен, что он особенный.
— И часто это случается с вашим сыном? — спросила Кэлен.
Женщина сжала в кулаке ткань собственного платья.
— Не слишком. Но это происходит. Он видит вещи, видит вещи глазами других, я полагаю.
Кэлен коснулась ладонью лба мальчика, потом рукой по его волосам.
Источник
Машина предсказаний
Терри Гудкайнд МАШИНА ПРЕДСКАЗАНИЙ
Глава 1
— Тьма здесь, — произнес мальчик.
Ричард нахмурился, не уверенный, что правильно понял шепот. Он глянул через плечо на обеспокоенную Кэлен. Непохоже, что она поняла больше.
Мальчик лежал на драном коврике, постеленном прямо на землю у самой палатки, увешанной нитями дешевых бус. Рынок перед подъемом к Народному Дворцу походил сейчас на небольшой, плотно застроенный город, состоящий из многих тысяч палаток, фургонов и просто прилавков. Толпы людей, прибывших сюда из ближних и из самых отдаленных уголков Д’Хары по случаю знаменательной свадьбы, покупали здесь разнообразнейшие товары: от сувениров и драгоценностей до свежеиспеченного хлеба и горячего мяса, от экзотических напитков и снадобий до разноцветных бус.
Грудь мальчика чуть заметно приподнималась при вдохах, но глаз он не открывал. Ричард наклонился ближе к хилому ребенку.
Мальчик едва заметно кивнул.
— Тьма здесь везде.
Вокруг, конечно, никакой тьмы не было. Лучики утреннего солнца играли над головами тысяч людей, двигавшихся по беспорядочному переплетению улочек, образовавшихся между палатками и фургонами. Ричард видел, что мальчик не замечает царящей здесь праздничной атмосферы.
В словах ребенка, внешне столь безобидных, должен был крыться другой смысл, нечто большее, зловещее, связанное с совершенно иным местом.
Краем глаза Ричард видел, что проходящие мимо замедляют шаг, чтобы подольше посмотреть на лорда Рала и Мать-Исповедницу, остановившихся ради больного мальчика и его матери. Рынок вокруг них наполняли ритмичная музыка, оживленные разговоры, смех и бойкая торговля. Для большинства тех, кто проходил мимо, увидеть воочию лорда Рала и Мать-Исповедницу было событием из тех, что бывают лишь раз в жизни, из тех, о которых, вернувшись в родные края, они будут рассказывать в ближайшие годы много-много раз.
Группа воинов Первой когорты, стоявшая неподалеку, тоже внимательно наблюдала, но в основном за рыночными толпами. Они просто следили, чтобы толпа не оказалась слишком близко, причин ожидать каких-либо неприятностей не было.
В конце концов, все здесь пребывали в добром расположении духа. Годы войны остались в прошлом. Установились мир и процветание. Вчерашняя свадьба ознаменовала начало новой эры, стала празднеством в честь появления новых возможностей, о которых прежде даже не мечтали.
Среди этой залитой солнцем жизнерадостной суеты слова мальчика Ричард ощутил, словно мрачную тень чего-то потустороннего.
Кэлен присела на корточки рядом с мальчиком. Белое атласное платье, символизирующее ее статус Матери-Исповедницы, словно сияло под чистым весенним небом, будто сама она была добрым духом, явившимся людям. Ричард подсунул руку под худые плечи ребенка и слегка приподнял его, чтобы Кэлен могла поднести к его губам мех с водой.
— Можешь сделать глоток?
Ребенок словно не слышал. Он не обратил внимания ни на ее слова, ни на мех с водой.
— Я один, — произнес он едва слышно. — Совсем один.
В его голосе звучало такое отчаяние, что Кэлен, безмолвно сострадая мальчику, невольно протянула руку и нежно коснулась костлявого плечика.
— Ты не один, — заверил ребенка Ричард, желая развеять уныние этих слов. — Рядом с тобой есть и другие люди. Твоя мать здесь.
Глаза мальчика под закрытыми веками двигались, будто высматривая что-то в темноте.
— Почему все оставили меня?
Кэлен осторожно опустила руку на поднимающуюся и опускающуюся грудь ребенка.
Мальчик, потерявшийся в том, что видел внутренним взором, застонал и захныкал. Его голова крутилась из стороны в сторону.
— Почему меня бросили в холоде и темноте?
— Кто тебя оставил? — спросил Ричард, напрягая слух, чтобы наверняка расслышать тихий ответ. — Где оставили?
— Мне были видения, — произнес мальчик чуть более уверенным голосом.
Ричард нахмурился при такой резкой и странной смене предмета разговора.
Речь мальчика снова стала почти бессвязной.
— Почему мне были видения?
Вопрос, показалось Ричарду, мальчик задал самому себе и ответа не требовалось. Но Кэлен все же попробовала ответить:
— Небо все еще синее?
Ричард и Кэлен переглянулись.
— Вполне, — заверила она ребенка. Но мальчик, похоже, не услышал.
Ричард не считал, что имеет смысл и дальше расспрашивать ребенка. Совершенно ясно, что он болен и не сознает, что говорит. Бессмысленно уточнять увиденное в бреду.
Вдруг маленькая рука ребенка вцепилась Ричарду в предплечье.
Слух Ричарда тут же уловил звон стальных клинков, доставаемых из ножен. Не оборачиваясь, он поднял свободную руку, жестом отдавая приказ оставаться на месте.
— Почему все оставили меня? — снова спросил мальчик.
Ричард наклонился чуть ближе, надеясь хоть немного его успокоить.
— Где тебя оставили?
Глаза мальчика открылись так внезапно, что Ричард и Кэлен вздрогнули. Взгляд, направленный на Ричарда, будто пытался проникнуть в его душу. Хватка тонких пальцев на предплечье оказалась такой сильной, что не верилось, что это рука ребенка.
— Тьма здесь, во дворце.
Холодок, словно от порыва морозного ветра, пробежал по коже Ричарда.
Глаза мальчика закатились, и он обмяк.
Хотя Ричард намеревался быть с мальчиком мягким, он сказал чуть резче, чем хотелось:
— О чем ты? Что за тьма во дворце?
— Тьма… всматривающаяся тьма, — прошептал тот, переходя к несвязному бормотанию.
Ричарда напряженно сдвинул брови, пытаясь понять смысл услышанного.
— Что значит «всматривающаяся тьма»?
— Он найдет меня, я знаю, что найдет.
Пальцы мальчика разжались и отпустили руку Ричарда, словно силы ребенка иссякли. Лорд Рал и Мать-Исповедница ждали, что он скажет еще что-то. Но мальчик, похоже, не собирался продолжать.
Следовало возвращаться во дворец. Их ждали.
Кроме того, Ричард не думал, что, даже если мальчик и скажет еще что-то, его слова будут достаточно осмысленными. Он посмотрел на мать: та возвышалась над мальчиком, потирая руки, будто хотела очистить их.
— Он пугает меня, когда ведет себя так, как сейчас. Простите, лорд Рал, я не хотела отвлекать вас от дел.
Она выглядела преждевременно состарившейся от хлопот.
— Это входит в число моих забот, — сказал Ричард. — Сегодня я здесь, чтобы побыть среди людей, которые не смогли попасть вчера во дворец на церемонию. Многие преодолели большие расстояния, чтобы оказаться здесь. Нам с Матерью-Исповедницей хотелось бы выразить свою признательность каждому, кто прибыл на свадьбу наших друзей. Мне не нравится, когда кто-то так явно пребывает в беде, как вы и ваш сын. Мы поищем целителя, пусть посмотрит, что с ним не так. Может быть, ему помогут.
Женщина покачала головой.
— Я обращалась к целителям. Они ничего не могут поделать.
— Вы уверены? — спросила Кэлен. — Здесь есть очень одаренные люди, которые, возможно, могут помочь.
— Я уже водила его к могущественной женщине, Терновой Деве, что живет в конце Тропы Карга.
Кэлен подняла бровь.
— Терновая Дева? Что это за целительница?
Женщина замялась, отвела взгляд.
— Ну… я слышала, очень могущественная. У Терновых Дев… есть некоторые способности, и я подумала, что она могла бы помочь. Но Джит — так ее зовут, Джит — сказала, что Хенрик не больной, а просто особенный.
— Такое случается с вашим сыном часто? — спросила Кэлен.
Женщина теребила ткань своего платья.
— Не часто. Но бывает. Он что-то видит. Думаю, он что-то видит глазами других.
Кэлен приложила ладонь ко лбу мальчика, потом провела рукой по его волосам.
— Возможно, это просто бред из-за лихорадки, — сказала она. — У него жар.
Женщина понимающе кивнула.
— Он становится таким, как сейчас, в лихорадке или просто бредит, когда видит глазами других. — Она встретила пристальный взор Ричарда. — Это какие-то послания, я думаю. Наверное, поэтому он становится таким. Это какая-то разновидность прорицаний.
Ричард, как и Кэлен, не считал, что у мальчика есть что-то помимо видений, вызванных лихорадкой, но не сказал этого. Женщина и без того казалась сильно расстроенной.
Кроме того, Ричард не находил большой пользы в пророчествах. Он любил их даже меньше, чем загадки, а загадки ненавидел. Он полагал, что люди уделяют пророчествам значительно больше внимания, чем они заслуживают.
— Не похоже, что в его словах есть какой-то смысл, — сказал Ричард. — Думаю, это не более чем обычная детская лихорадка.
Судя по всему, женщина не поверила ни одному его слову, но и перечить не решалась. Не так давно лорд Рал внушал страх всем в Д’Харе, и не без причины.
Источник
