Мышление религиозное
Энциклопедический словарь по психологии и педагогике . 2013 .
Смотреть что такое «Мышление религиозное» в других словарях:
Новое мышление — (англ. New Thought) религиозное движение, возникшее в США в последней четверти XIX века[1] и придающее особое значение верованиям оккультного («метафизического») характера[2], а также соответствующей практике. Включает слабо взаимосвязанные… … Википедия
ЖИЗНЬ — Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) [греч. βίος, ζωή; лат. vita], христ. богословие в учении о Ж.… … Православная энциклопедия
Живая этика — Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности. У этого термина существуют и другие значения, см. Агни (значения). Живая Этика, или Агни Йога … Википедия
Медицина — I Медицина Медицина система научных знаний и практической деятельности, целями которой являются укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека. Для выполнения этих задач М. изучает строение и… … Медицинская энциклопедия
Шлейермахер Фридрих Даниель — (Friedrich Daniel Schleiermacher, 1768 1834) знаменитый немецкий философ, теолог и проповедник, сын реформатского пастора; родился в Бреславле. Воспитывался в братской общине гернгутеров (в Ниески и Барби), религиозный дух которой произвел на… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Шлейермахер, Фридрих Даниель — (Friedrich Daniel Schleiermacher, 1768 1834) знаменитый немецкий философ, теолог и проповедник, сын реформатского пастора; родился в Бреславле. Воспитывался в братской общине гернгутеров (в Ниески и Барби), религиозный дух которой произвел на… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Шлейермахер, Фридрих Даниэль Эрнст — Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер Фридрих Шлейермахер Дата рождения: 21 ноября 1768(1768 11 21 … Википедия
Фридрих Даниель Шлейермахер — Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер Фридрих Шлейермахер Дата и место рождения: 21 ноября 1768 Дата и место смерти: 12 февраля … Википедия
Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер — Фридрих Шлейермахер Дата и место рождения: 21 ноября 1768 Дата и место смерти: 12 февраля … Википедия
Фридрих Шлейермахер — Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер Фридрих Шлейермахер Дата и место рождения: 21 ноября 1768 Дата и место смерти: 12 февраля … Википедия
Источник
Религиозное мышление
В историческом плане возникло позднее палеомышления и окончательно оформилось незадолго до наступления нашей эры в рамках монотеистических религиозных учений. Это не означает, однако, что оно явилось итогом дальнейшего развития палеомышления. При всём внешнем сходстве эти две формы мышления во многом являются противоположными.
 | Понять собственные механизмы мышления Вам поможет социальный психолог |
Во-первых, потому, что религиозное мышление отрицает принцип каузальности и в этом смысле является антиподом и пралогического, и в особенности научного мышления. На место естественных причин сущего религиозное мышление ставит божественное провидение. Грубо говоря, не природа вещей, а Господь установил, например, величину скорости света. Научное открытие в этом смысле вполне может быть расценено как святотатство, если считается, что оно противоречит божественным установлениям.
Неслучайно, к примеру, что римско-католическая церковь реабилитировала одного из основателей точного естествознания Г.Галилея лишь в 1971 г. — спустя более 300 лет после его смерти. Слишком уж решительно посягнул он на принятую церковью картину мира. Но, несмотря на это, папа Бенедикт XVI, этот «отсталый теолог», будучи ещё епископом, 19 лет назад (1990) поддержал приговор инквизиции, вынесенный Галилею в 1630 г. Вполне закономерно и то, что спустя 17 лет после заявления папы уже предстоятель православия Алексий II, выступая с позиций креационизма, с гневом обрушился на теорию происхождения «человека от обезьяны». Он потребовал от сторонников теории Ч.Дарвина «не навязывать свою точку зрения», хотя вроде бы позволил им в неё «верить».
Во-вторых, религиозное мышление не мотивировано такими ценностями, как знание и контролирование реального мира, чем так озабочены и дикарь, и учёный. Другими словами, это мышление, являющееся образным или в определённом смысле концептуальным, оно по сути своей не может быть практическим. Все немалые интеллектуальные ресурсы иерархов церкви, овладевших высотами религиозного мышления, уходят, похоже, на то, чтобы вопреки научному знанию защищать принятые тысячелетия назад догматы своего учения и имплантировать их в умы верующих людей.
При этом разные вероучения могут сильно расходиться в понимании того, какими должны быть эти догматы и почему следует предпочитать одни из них и не соглашаться с другими, хотя в ряде конфессий не отрицается, что Бог вроде бы един. Особенность религиозного мышления заключается также в том, что оно окончательно порывает с анимизмом палеомышления. Признаётся, правда, факт психики у других живых существ, но в том, что у них есть душа, им категорически отказано. Считается, что в психическом плане люди индивидуальны, однако душа у всех без исключения одинакова, ибо Господь создал человека по образу своему и подобию.
В ряду ценностей бытия религиозное мышление на первое место ставит духовные, в том числе нравственные ценности. В качестве главной духовной ценности принимается вера в саму религиозную веру. Наивный антропоцентризм палеомышления сменяется при этом жёстким теоцентризмом, в связи с чем существует убеждение, что есть лишь одна универсальная система нравственных ценностей и одинаковая у всех людей совесть, поскольку она исходит от Бога. Понятие о совести находится в религиозном учении в буквальном соответствии со священными текстами, хотя бы оно находилось в очевидном противоречии с теми реальными факторами, которые формируют нормы морали.
Например, индивиду из реального мира трудно понять, почему он должен любить своих врагов или подставлять свою вторую щеку, если его ударили по первой. Если это нужно, чтобы бороться с насилием, как это нередко представляют богословы, то это мазохистическая позиция, которая только провоцирует агрессию, или это насквозь фальшивая и лицемерная позиция, так как она оправдывает любое насилие, если оно служит «вящей славе божьей», или освящённую магическими заклинаниями жестокость религиозных фундаменталистов. Как известно, правоверные христиане США, фактически истребившие коренное население этой страны, и поныне являются ярыми сторонниками геноцида других народов, как и их предшественники, столь же богобоязненные крестоносцы.
В религиозном мышлении, в-третьих, отсутствует мотивация что-то изменить в реальной жизни человека и общества, оно призывает лишь мириться с существующим положением вещей, осуждая не то что активные действия, но даже мирные формы социального протеста угнетённой части населения: «Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное». Трудно предполагать, что клир прямо заинтересован в том, чтобы несчастья людей множились, и что он осознанно поддерживает антисоциальную власть, которая выгодна совсем не многим. Очевидно, однако, что благополучные индивиды редко заглядывают в церковь, без страдальцев она опустела бы, не приносила бы дохода. Без бедных и убогих, получается, и тут никак нельзя, церковь в этом смысле определённо нуждается в них, как, впрочем, и те ловкие люди, кому они обязаны своим появлением.
В-четвёртых, религиозное мышление малокритично. Если колдун, например, не оправдывает надежд своих соплеменников, а нередко он объявляется виновным во всех их бедах, те могут его съесть или просто убить. Учёный должен семь раз отмерить, прежде чем один раз сказать о том, что же нового он сумел открыть. Верующему вообще не нужны доказательства правоты вероучения, оно является для него непреложной истиной ad finem saeculorum — до скончания веков. Он верит в него постольку, поскольку оно помогает ему преодолеть разочарование, душевную боль и отчаяние. В этом пункте состоит слабость всякого религиозного мышления как мышления эмоционального, но в этом же заключена и его психотерапевтическая сила утешения.
В-пятых, движение мысли в любом из вариантов религиозного мышления в большей или меньшей степени ограничено определёнными постулатами, преступать которые верующий человек не имеет права, иначе это будет объявлено кощунством или святотатством. Он скован презумпцией достоверности священных текстов. Ему нельзя усомниться, например, в существовании Бога, в его триединстве, в том, что это Господь сотворил мир, самого человека или что женщина создана из ребра человека, в том, что без воли Божьей не упадёт и волос с головы, или в том, наконец, что Бог всемилостив и за земные страдания рано или поздно прольёт благодать на каждого искренне верующего, а грешников и даже самых праведных безбожников накажет если не на этом, то на том свете уж точно. А это значит, что в религиозном мышлении есть своя, внутренняя логика или, лучше сказать, паралогика, как бы параллельная логике реальности и нигде с ней не пересекающаяся.
Адепт веры должен, например, принимать за абсолютную истину туман выражения «Вначале было слово…», считать подлинными фактами лукавые выдумки о свершённых святыми чудесах, полагать, будто служители культа являются не самозванцами, а как бы доверенными лицами Бога, которые уж точно знают о нём лучше всех других людей; ему надлежит усвоить, что его молитвы каким-то сверхъестественным путём восходят в иной мир, то есть непосредственно к Богу, а тот их будто слышит, рассматривает и чем-нибудь непременно ему поможет и т. п. И что бы ни сделал Господь, то есть что бы ни случилось в жизни — удача, болезнь или даже смерть, — всё наполнено высшим смыслом, ибо есть проявление верховной мудрости Всевышнего. Разумеется, верующего индивида никто не принуждает принимать догмы религии, внешне он будто бы вполне свободен в своём религиозном выборе, но свобода совести на самом деле часто является тщательно замаскированной фикцией.
Принято считать, что религиозные убеждения отнюдь не мешают индивиду заниматься наукой, искусством, вообще любым другим делом или даже этому способствуют. Это верно, но лишь в той степени, в какой верующий человек обладает способностью примирить религиозное мышление с реалистическим, в том числе с научным, постоянно пребывая как бы в состоянии раздвоенного сознания. Если он не способен это делать, то становится безрассудным фанатиком веры, которая ссорит его с людьми и миром и обычно губит, причём не одного его. Религиозное мышление, между прочим, спокойно уживается и с палеомышлением, поэтому есть немало верующих людей, которые охотно ворожат, вызывают духов, предаются азартным играм или прибегают к целительству кудесников. Что касается догматизма религиозных учений, то недовольство им часто является той благодатной почвой, на которой прорастают разнообразные ереси и деструктивные культы, так как верующий человек с одними догмами предпочитает бороться с помощью других. Расцвет сектантства предвещает скорее закат религии, нежели её возрождение.
Религиозное мышление сыграло выдающуюся историческую роль, так как накладывало на людей жёсткие ограничения в плане их поведения и тем самым обеспечивало определённый порядок в обществе, хотя достигалось это очень дорогой ценой. Других, столь же эффективных норм поведения в течение многих веков не могли предложить ни закон, ни наука. Эта роль религии вряд ли когда-нибудь исчезнет насовсем, миссия религии никогда, вероятно, не будет исчерпана до конца, так как любой человек хочет надеяться или во что-то верить, а не только что-то уметь делать и что-то знать, не может он довольствоваться и одной только наукой. Нормальный человек вообще не может, по-видимому, ни во что не верить, его неверие, говорят, есть всего лишь особый вид всё той же веры.
Отсутствие всякой веры, вслед за С.С.Корсаковым, можно, по-видимому, считать признаком серьёзного духовного, если не душевного расстройства, поскольку индивид, для которого вообще нет ничего святого, не только не может быть психически здоров, он просто не сможет жить, ему незачем будет жить. Нормальному человеку, однако, совершенно чужда вера, которая сеет мракобесие, вражду и ханжество. Было бы несправедливо, разумеется, во всех бедах винить собственно религию вообще или какую-то конкретную её форму в частности, забывая при этом о мрачной роли бесчестных и слепых служителей культа.
Резко отрицательную, хотя и несколько одностороннюю оценку роли религии и церкви давали в своё время многие критики, в частности совсем недавно и по понятным причинам это сделал А.А.Зиновьев (2007). Автор пишет: «Если народ живёт хорошо, он не нуждается в религии и церкви. Если церковь процветает, значит, народ нищает. Церковь поддерживают искусственно, чтобы оболванивать нищий народ. Удерживать людей от размышлений о сути происходящего, от протестов, от бунта.
Я со многим могу примириться, только не с возрождением дореволюционных мерзостей. Я готов большевикам простить все их прегрешения только за одно то, что они избавили народ от религиозного мракобесия».
Описывая богослужение в тюрьме, достаточно ясно о негативной стороне религиозного мышления рассказывает в своём романе «Воскресенье» Л.Н.Толстой, который уже в юности освободился от наваждения религии: «И никому из присутствующих, начиная со священника и смотрителей и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус, имя которого со свистом такое бесчисленное число раз повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определённым образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришёл разрушить их и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришёл выпустить пленённых на свободу.
Никому из присутствующих не приходило в голову того, что всё, что совершалось здесь, было величайшим кощунством и насмешкой над тем самым Христом, именем которого всё это делалось. Никому в голову не приходило того, что золочёный крест с эмалевыми медальончиками на концах, который вынес священник и давал целовать людям, был не что иное как изображение той виселицы, на которой был казнён Христос именно за то, что он запретил то самое, что теперь его именем совершалось здесь. Никому в голову не приходило, что те священники, которые воображают себе, что в виде хлеба и вина они едят тело и пьют кровь Христа, действительно едят тело и пьют кровь его, но не в кусочках и в вине, а тем, что не только соблазняют тех «малых сих», с которыми Христос отождествлял себя, но и лишают их величайшего блага и подвергают жесточайшим мучениям, скрывая от людей то возвещение блага, которое он принёс им.
Священник со спокойной совестью делал всё то, что он делал… Он верил не в то, что из хлеба сделалось тело, что полезно для души произносить много слов или что он съел действительно кусочек Бога, — а верил в то, что надо верить в эту веру. Главное же, утверждало его в этой вере то, что за исполнение треб этой веры он восемнадцать лет уже получал доходы, на которые содержал свою семью, сына в гимназии, дочь в духовном училище. Так же верил дьячок и ещё твёрже, чем священник, потому что совсем забыл сущность догматов этой веры, а знал только, что за теплоту, за поминание, за часы, за молебен простой и за молебен с акафистом, за всё есть определённая цена, которую настоящие христиане охотно платят… Начальник же тюрьмы и надзиратели… верили, что непременно надо верить в эту веру, потому что высшее начальство и сам царь верят в неё. Кроме того, хотя и смутно…, они чувствовали, что эта вера оправдывала их жестокую службу. Если бы не было этой веры, им не только труднее, но, пожалуй, и невозможно бы было все свои силы употреблять на то, чтобы мучить людей, как это они теперь делали с совершенно спокойной совестью…
Большинство же арестантов, за исключением немногих из них, видевших весь обман, который производился над людьми этой веры, и в душе смеявшихся над нею, большинство верило, что в этих золочёных иконах, свечах, чашах, ризах, крестах, повторениях непонятных слов «Иисусе сладчайший» и «помилось» заключается таинственная сила, посредством которой можно приобрести большие удобства в этой и будущей жизни. Хотя…, — молитвы их остались неисполненными, — каждый был твёрдо уверен, что эта неудача случайная и что это учреждение, одобряемое учёными людьми и митрополитами, есть всё-таки учреждение очень важное и которое необходимо если не для этой, то для будущей жизни».
Источник
