Судьба галена амулет галена

Тайна имени: Галина

Если бы у имен была свою музыка, то мелодией Галины стал бы шум прибоя. И неслучайно. Галина (или Галена) — имя одной из нереид, морских нимф.

Нимфы — божества природы в древнегреческой мифологии, олицетворение ее вечной юности и красоты. Само их название в переводе означает «невеста». Вечные невесты часто сопровождают богов и богинь, очаровывают смертных и дружат с сатирами. В зависимости от того, где именно обитают нимфы, их названия и особенности могут отличаться. Но наши сегодняшние героини — прекрасные нереиды, нимфы Средиземного моря.

Нереиды были дочерьми мудрого морского старца Нерея и океаниды Дориды. Пятьдесят сестер воплощали спокойное и благожелательное к людям море и даже спасали моряков.

Кстати, вера в нереид сохранилась даже в современной Греции, особенно на островах.

Морские нимфы жили в гроте на дне моря и развлекались катанием на дельфинах и танцами на волнах. Несмотря на то, что все нимфы были прелестными созданиями, именно нереиды считались самыми красивыми из всех. Отличить их от других нимф можно было по синим волосам. В ясные лунные ночи сестры выходили на берег и устраивали веселые вечеринки, приглашая к себе нимф со всей округи.

Нереиды покоряли не только людей, но и богов. Самая известная нереида — Амфитрита — сделала блестящую партию, выйдя замуж за бога морей Посейдона. Впрочем, сначала она сопротивлялась настойчивым ухаживаниям и даже спряталась от влюбленного бога. Но ее нашел дельфин, который немедленно сообщил о ее местонахождении Посейдону. За этот спорный поступок бог сделал его созвездием. Амфитрита вышла замуж за Посейдона и стала владычицей морей. Однако нимфа даже в браке с богом остается нимфой, а не богиней.

Другая известная нереида — Фетида, мать Ахиллеса и любовь Зевса, от которой он отказался, узнав предсказание мятежного Прометея. Титан сообщил, что сын Фетиды превзойдет славой и властью своего отца. Зевс раздумал на ней жениться, а чтобы успокоить Фетиду, выдал ее замуж за царя Пелея. Прометей не солгал — ее сын Ахилл стал величайшим героем Трои и затмил своего отца.

Нереида Галина (Галена) воплощала безмятежность морской стихии, ее имя и переводится как «спокойствие».

Ее особенно почитали жители Коринфа, которые поставили ей статую в храме Посейдона. Нимфа также является героиней «Морских разговоров» Лукиана.

И хотя сейчас древние мифы забыты, каждая Галина напоминает о деве моря с лазурными волосами, прекрасной как искрящаяся в солнечных лучах морская гладь.

Источник

Флибуста

Поиск:

Читать онлайн О назначении частей человеческого тела бесплатно

Клавдий Гален
О назначении частей человеческого тела

Клавдий Гален и его труды

Прославленный ученый эпохи Древнего Рима Клавдий Гален обладал разносторонними знаниями. Он с юных лет проявлял глубокий интерес к познанию человека и окружающей его природы. Медицина и естествознание того времени связаны с его блестящими трудами. Они послужили основой для дальнейшего развития естествознания и врачебной науки.

Веками живет память о Галене, и это испытание временем красноречиво говорит о значении его открытий и трудов, обогативших человечество.

Гален родился около 130 г. н. э. в городе Пергаме в правление императора Адриана; умер он около 200 года, тоже в городе Пергаме. Его долгая жизнь, несмотря на слабое здоровье в юности, объясняется привычкой к воздержанию. «Вставайте из-за стола слегка голодными, и вы будете всегда здоровы», — учил он.

Пергам — в прошлом столица Пергамского царства Атталидов, одного из государств, основанных преемниками Александра Македонского в северо-западной части Малой Азии. Пергам был ее культурным центром. В 133 г. до н. э. Пергамское царство стало римской провинцией.

Богатая библиотека Пергама соперничала своей полнотой с богатейшей Александрийской библиотекой и была одной из достопримечательностей его. Когда был ограничен ввоз египетского папируса, в Пергаме был изобретен пергамент, получивший свое название по имени этого города.

До нашего времени существует Знаменитый Пергамский алтарь Зевса с (изображениями сцен борьбы богов с гигантами — популярный миф в Древней Греции. Алтарь сооружен в начале II века до н. э. Это — громадное сооружение высотой более 9 м, длиной до 120 м. Сохранилось до 50 фигур богов и такое же количество гигантов. Этот алтарь хранится в специальном музее «Пергамон» в демократическом Берлине. Это — интереснейший памятник. Он описан И.С. Тургеневым (Сочинения, т. XI, 1956). От древнего Пергама (город Бергам в Турции) сохранились до наших дней лишь развалины.

Портрет Галена — врача конной когорты.

Отец Галена Никон был известен как разносторонне одаренный человек: зодчий, математик, философ. Он стремился дать и сыну возможно более широкое образование. Учителями Галена были видные пергамские ученые: анатом Сатирик, патолог Стратоник, философ-эмпирик Эсхрион и еще многие ученые.

Гален усердно изучал труды Аристотеля, Феофраста и других философов. После смерти отца Гален предпринял длительное путешествие. В возрасте 21 года он приехал в Смирну и там занимался анатомией у анатома Пелопса, а философию изучал под руководством Альбина. Затем он жил в Коринфе, где изучал естествознание и лекарствоведение у Нумезиана. Он также посетил Малую Азию и прославленную Александрию, где усердно занимался анатомией у известного Гераклиона.

Теоретические обоснования медико-биологических взглядов Галена во многом покоились на учении школы Гиппократа (460–356), Аристотеля (384–323), Алкмеона и ученых позднего периода Александрийской школы.

Александрийская эпоха — важная веха в культурной жизни древнего мира — длилась с IV по II век до н. э. Город Александрия, построенный талантливым архитектором Динократом Родосским по решению Александра Македонского в устье одного из рукавов Нила, был в течение трех столетий столицей Египта эпохи Эллинизма. Через 50 лет после основания города в нем насчитывалось более 300 000 жителей — это был один из самых населенных городов античного мира, а к началу христианской эры в нем обитало около 1 млн. человек. Площадь его занимала до 100 км 2 . Александрия славилась своими выдающимися учеными. Там жили и трудились Феокрит, Деметрий Фалерский, основатель Музейона и библиотеки в Александрии. Музейон — род ученого братства с культом муз, где практиковалась совместная работа ученых. Этот пример объединения научного творчества ученых был воспринят от Аристотеля и Феофраста. Ученые и их питомцы группировались вокруг библиотеки и научных коллекций. Музейон имел залы для лекций, для трапезы и для анатомических секций. При Музейоне были комнаты для жилья.

Музейон — древнейший университет, обитателями и слушателями которого были ученые, поэты и философы. Число учащихся Музейона достигало нескольких сот человек. Руководил Музейоном главный жрец муз. Среди библиотекарей был глава новой поэтической школы Каллимах.

В 47 г. до н. э. при взятии Александрии Юлием Цезарем библиотека имела 700 000 свитков. По некоторым данным, часть этого хранилища рукописей тогда пострадала от пожара. Римский полководец Антоний, желая принести дар Клеопатре, царице Египта, передал в Александрийскую библиотеку 200 000 свитков из библиотеки Пергама.

При императоре Аврелиане в 273 г. н. э. во время войны Аврелиана с царицей Пальмиры Зиновией, основавшей большую восточную державу, сгорел Музейон вместе с библиотекой.

Среди ученых Александрийской эпохи надо отметить в III и II веках до н. э. Эвклида — математика и геометра, Гиппарха — основоположника тригонометрии, Герона — изобретателя паровой машины и знаменитого Архимеда, тоже часто жившего в Музейоне Александрии. Музейон посещали много поэтов, астрономов и географов, но особый интерес для нас представляют медики и среди них — анатомы. В Древней Греции существовал суровый запрет вскрытия умерших. В Александрии, где старые традиции Египта в связи с бальзамированием умерших были еще живы, и вскрытие человеческого тела было вполне допустимо, ученым была дана возможность широко применять секцию для изучения строения и функций человеческого организма. Так, Герофил, родившийся в 300 г. до н. э. в Вифинии, ученик Праксагора Косского и Хризиппа, преподавал анатомию в Музейоне и занимался вскрытием человеческих трупов для показа и исследования их. Анатом Стратон Лампсакский, друг Герофила, был хорошим экспериментатором. Герофил, по свидетельству Тертулиана, публично вскрыл более 600 трупов. Герофилу удалось правильно описать строение многих органов человеческого тела. Он отличал вены от артерий и отмечал наличие крови в тех и в других. Герофил дал название легочным венам, изучил и описал анатомию печени, поджелудочной железы и гениталий. С особенной тщательностью Герофил изучал сосуды и сердце. Толчок пульсовой волны, по мнению Герофил а, сообщается артериям со стороны сердца. Изучая пульс, он установил четыре фазы: систолу, диастолу и два промежуточных интервала. Герофил измерял частоту пульса при помощи водяных часов. Он изучил глаз, зрительный нерв и сетчатую оболочку, головной мозг, его связь со спинным мозгом. Он установил различие между сухожилиями и нервами, проводящими ощущения, хотя в греческом языке и сухожилия, и нервы носили одно наименование — «нервы». Герофил отделил чувствительные нервы от двигательных. Герофила Александрийского нужно считать основателем научной анатомии.

Современник Герофила Эразистрат, по свидетельству Плиния, — родственник Аристотеля, принадлежащий к Книдской школе, долгие годы работал в Александрийском Музейоне и совместно с Герофилом изучал сосудистый аппарат. Он исследовал млечные сосуды брыжейки у живых коз, мозг, его нервные центры и извилины. Умер он около 240 г. до н. э. Исследования Эразистрата были посвящены изучению функции органов. Эразистрат считается основателем научной физиологии, и ему мы обязаны открытием метода экспериментального изучения коры и извилин головного мозга. Анатомия в широком ее понимании приобрела характер самостоятельной науки благодаря трудам ученых Александрийской школы. Гален изучал труды ученых Александрийской школы, и они были основой его медицинских знаний и воззрений. Изучив с большой тщательностью работы своих предшественников, особенно своих современников, цитируя их труды и ссылаясь на них, Гален сохранил для последующих поколений их имена и достижения в науке, так как сочинения многих из них безвозвратно погибли как при сожжении обширной Александрийской библиотеки и ее богатейших архивов, так и при гибели других книгохранилищ в бурную эпоху крушения античного мира и нашествия разноплеменных восточных завоевателей.

Путешествие Галена в Александрию необычайно расширило круг его знаний и интересов. Он жадно наблюдал и изучал все интересующие его науки. Гален знал все греческие наречия, а также латинский, эфиопский и персидский языки. Более 6 лет провел Гален в путешествии и, когда снова возвратился в Пергам, стал врачом в школе гладиаторов, где 4 года занимался хирургией. В 164 г. 34-летний ученый переехал в Рим и вскоре стал там популярен как образованный лектор и опытный врач; он был известен императору и философу Марку Аврелию, сблизился с перипатетиком Евдемом, известным в Риме философом, которого он излечил и который прославил его как искуснейшего врача.

Шумная жизнь в Риме и враждебное отношение некоторых врачей догматиков к Галену вынудили его уехать из Рима и предпринять новое путешествие по Италии. Затем он посетил Пергам и Смирну, где навестил своего наставника Пелопса. По приглашению императоров Марка Аврелия и Луция Вера он снова возвратился в Рим через Македонию.

Гален, сделавшись популярным врачом и курируя больных из римской знати, не отказывал в помощи и неимущим больным. Римский патриций Боэций вместе с друзьями Галена настоял на открытии курса лекций по анатомии, и Гален читал их в храме Мира при обширной аудитории интересующихся наукой граждан и представителей медицины.

На своих лекциях Гален демонстрировал вскрытия различных животных. В это же время он пережил тяжелое потрясение — утрату своих рукописей, сгоревших во время пожара в храме Мира, где погибла и вся Палатинская библиотека, хранившаяся там. В Риме Гален написал много трудов и среди них свое основное анатомо-физиологическое сочинение «De usu partium corporis humani» — «О назначении частей человеческого тела». Он является автором более 125 трудов. Гален — универсальный ученый — писал не только медицинские трактаты, но и философские, математические и юридические труды. До нас дошло около 80 принадлежащих ему медицинских работ. Они касаются анатомии, физиологии, патологии, фармакологии, терапии, гигиены, диететики, акушерства и эмбриологии. Он писал свои труды на греческом языке, и язык его исследовательских работ интересен для лингвиста. Гален тщательно изучал анатомию и в своих исследованиях стремился опираться на добытые путем анатомирования факты. Он писал: «Необходимо точно знать функции и прежде всего строение каждой части, исследуя факты, открываемые анатомированием, и лично наблюдая; ведь теперь книги тех, которые называют себя анатомами, изобилуют тысячами ошибок» («О назначении частей человеческого тела», кн. II, гл. VII).

Гален писал также: «Кто хочет созерцать создания природы, не должен доверяться сочинениям по анатомии, но должен полагаться на свои глаза, или посещая нас или кого-нибудь из тех, кто обычно работает с нами, или должен самостоятельно заниматься анатомированием из любви к науке» («О назначении частей человеческого тела», кн. II, гл. III).

Об ученых, которые воспитывали взгляды Галена, он говорил: «Будь снисходителен к предшествующим анатомам, если трудно уловимый факт ускользнул от их взоров» («О назначении частей человеческого тела», кн. VII, гл. XIV).

Гален придавал очень большое значение изучению анатомии и физиологии животных на основании собственного опыта. Эти работы являются особенно важными в его обширном научном наследии.

Основным источником познания, непогрешимым учителем истины Гален считал природу. Весь его труд — это гимн природе.

Гален не раз писал: «Все, что создано природой, превосходно». «Внимай словам, описывающим удивительные тайны природы». Натуралист Гален ревностно изучал природу. Путь исследовательских устремлений Галена был совершенно правильным и передовым для его времени.

Предшественники и современники Галена, объясняя происхождение мира, считали «творцом всех вещей» божество. Гален же предпочитал другой термин — «демиург», так именовали в некоторых греческих республиках руководящее должностное лицо.

Глубокие исследования Галена в области изучения организма животных и человека являлись огромным сдвигом в развитии медицинской науки.

Все свои исследования Гален проводил преимущественно на трупах различных животных: собак, свиней, медведей, однокопытных, жвачных и особенно обезьян, главным образом низших. В силу культовых законов римлян, запрещавших вскрытие умерших, он вынужден был прибегать к исследованию органов животных, сравнивая их с органами человеческого тела. Эти эпизодические возможности сравнений были редки. Анатомию человека Галену удавалось изучать на трупах убитых на войне, на телах, осужденных на съедение дикими зверями, при исследовании ран гладиаторов и на трупах тайно рожденных младенцев, выброшенных на улицу. Трудность добывания человеческих трупов и их исследования являлась причиной многих ошибок Галена в описаниях органов человеческого тела.

Громадной заслугой Галена было то, что он сознавал и часто исправлял свои ошибки и ошибки других анатомов. Он писал: «Как осмеливаетесь вы говорить, что обезьяна во всем [курсив мой — В.Т.] похожа на человека» («О назначении частей человеческого тела», кн. I, гл. XX). Он мечтал о возможности изучить и правильно описать строение человеческого тела. В труде «De usu partium corporis humani» он писал: «Среди этих короткошеих живых существ находится и человек, описать строение которого является нашей настоящей целью» («О назначении частей человеческого тела», кн. VIII, гл. I). Это было основной целью его анатомических исследований.

Если Галену не удалось полностью осуществить намеченный труд, то все же его огромной заслугой является то, что он дал подробное систематизированное описание всех изученных им анатомических структур.

Одно из главных сочинений Галена «De anatomia» («Об анатомии») состоит из 16 книг; до нас дошло девять из них. Написаны эти книги на греческом языке, который в то время был общепринятым языком в науке. В этом исследовании Гален дает последовательное и полное описание строения организма.

Наряду с большим количеством морфологических наблюдений, исследований и открытий Галену принадлежит и одно из первых мест в применении экспериментального метода для изучения анатомии. Анатомические взгляды изложены довольно подробно, им разработаны все отделы, но не в равной степени полно. Более обстоятельно изучена остеология, которой он занимался еще в Александрии. Описывая кости, Гален отмечал, что они покрыты в живом организме перепонкой — надкостницей. Он различал в скелете кости длинные, имеющие канал с костным мозгом, и кости плоские, лишенные канала. В костях он описывал апофизы, диафизы и эпифизы. Правда, термин «диафиз» Гален понимал не так, как понимаем его мы в настоящее время. Первые же два термина дошли до нашего времени в галеновском толковании. Сохранился и вошел в анатомическую терминологию галеновский термин — trochanter (трохантер).

В своих морфологических описаниях Гален относительно правильно описывал череп; он отмечал и заслугу Гиппократа, у которого описаны четыре формы головы (черепа) и каждый из швов, о чем Гален писал в своем основном труде «О назначении частей человеческого тела».

Зубы Гален считал костями скелета. Он занимался исследованием происхождения зубов и описал это в своем анатомическом трактате.

В осевом скелете — позвоночнике — Гален описал 24 позвонка человека, которые переходят в крестцовую и копчиковую кости. На поясничном позвонке Гален нашел отросток, присущий обезьяне и отсутствующий у человека. Крестец Гален считает важнейшей опорной костью, но описывает его состоящим из трех фрагментов, т. е. таким, каким он видел его у свиней. Гален правильно описал ключицу, ребра и другие кости человека, грудину же он описывал не по человеческому скелету, а по скелетам животных. Он считал, что грудина состоит из семи частей и треугольного хряща, т. е. как у собак.

Гален описал кости верхних и нижних конечностей. В его добросовестных остеологических описаниях имеются все же неизбежные неточности.

Что касается учения Галена о связях костей, то он отметил и назвал два вида соединений: диартрозы — подвижные соединения и синартрозы — неподвижные. Диартрозы он подразделил на анартрозы, артродии и гинглимы. Синартрозы Гален подразделил на швы, гомфозы и плоские сращения, как, например, симфиз лобковых костей. Эта классификация Галена принята для сочленений и в современной анатомии. Но все же в описаниях Галена встречается много неточностей, особенно в описании лигаментозного и суставного аппаратов человека.

Велика заслуга Галена в изучении активного аппарата движения. Гален написал трактат, озаглавленный им «Об анатомии мышц». В своем миологическом трактате Гален одним из первых исследователей систематически и планомерно изучил анатомию мышц.

Отсутствие анатомической номенклатуры, которая была выработана лишь в XVI веке в трудах Жака Дюбуа-Сильвия (1478–1555) и Адриана Спигелия (1578–1625), очень осложняет уяснение текстов Галена, описывающих мышцы. Галеном описано около 300 мышц. Он правильно описывал мышцы глаза, но не описывал блоковидную мышцу. Гален изучил мышцы шеи, спины, гортани, жевательные мышцы. Термин «masseter» Гален предложил так же, как и термин «cremaster».

Гален впервые описал кожную мышцу шеи — платизму. Он описал подколенные мышцы и ахиллово сухожилие, происходящее из икроножной мышцы. Но многие мышцы Гален не обозначал терминами. Так, луковично-кавернозный мускул он просто назвал мускулом шейки пузыря. В своем описании анатомии мышц Гален отмечал некоторые мышцы, не существующие у человека. В то же время он неправильно описал точки прикреплений и функцию некоторых существующих у человека мышц. Изучая мышцы, Гален описал червеобразные, межкостные мышцы, но не знал о существовании у человека мышцы, противополагающей большой палец, — характерной для человека, — и описал кисть обезьяны, а не человека.

На знаменитом портрете Андрея Везалия работы художника Ван Калькара, приложенном к первому изданию его трактата «О строении человеческого тела», Везалий изображен стоящим у подвешенного трупа и препарирующим кисть руки. На столе перед ним лежит манускрипт латинского текста Галена, в котором описываются движения пяти пальцев кисти. Этот текст как бы подчеркивает, что слабое место в исследованиях Галена — это кисть человеческой руки, так как она описана неполно и неправильно, и Везалий демонстрирует это на своем портрете, в композиции которого, вероятно, сам участвовал.

Гален экспериментально показал, что конечность попеременно то сгибается внутренними, то разгибается наружными мышцами. Так, описывая пятую мышцу, самую большую, по его мнению, из всех мышц тела, приводящую бедро и состоящую из большой, средней и малой мышц, прикрепляющихся к внутренним и задним частям бедренной кости и нисходящей вниз почти до коленного сочленения, он, анализируя ее функцию, писал: «Задние волокна этой мышцы, идущие от седалищной кости, укрепляют ногу, напрягая сустав. Не менее сильно это действие производится нижней порцией волокон, идущих от лобковой кости, к чему присоединяется еще легкое вращательное движение внутрь. Выше их лежащие волокна приводят бедро внутрь точно так же, как самые верхние приводят и в то же время несколько поднимают бедро» («О назначении частей человеческого тела», кн. XV, гл. VIII; Ковнер, с. 885). Тщательно изучая мышцы, Гален отмечал: «Можете ли вы предвидеть последствия ранения, не зная продольного, поперечного или косого направления мышцы?» («О назначении частей человеческого тела»). Так наблюдательный исследователь Гален связывал структуру органа с прогнозом его излечения при травмах.

Ангиология у Галена изложена пространно и обстоятельно, согласно воззрениям той эпохи. Сердце он считал «мышцеподобным» органом, а не мышцей, потому что не находил в нем присутствия характерных для скелетных мышц нервных веточек. Местоположение сердца он ошибочно определял в центре грудной клетки.

Гален правильно описал венечные сосуды сердца и артериальный боталлов проток.

Перегородку сердца Гален считал проницаемой для крови, которая могла через нее просачиваться из левого сердца в правое.

Этот взгляд был незыблемым вплоть до эпохи Везалия, который, так же как и его предшественники, не мог обнаружить этих отверстий в перегородке между мышечными криптами, но и не отвергал их существования. Только описание малого легочного круга кровообращения Михаилом Серветом в XVI столетии и полное, исчерпывающее точное описание движения крови и сердца, сделанное Вильямом Гарвеем в XVII столетии, окончательно изжило эту никогда никем не обнаруженную проницаемость глухой перегородки сердца. Так упорны были в своем длительном хождении не подтвержденные жизнью и опытом гипотезы, высказанные непререкаемыми авторитетами науки.

Сердце, по мнению Галена, является органом, дающим начало всем артериям организма, как печень дает начало всем венам. Система артерий, по мнению Галена, разносит по организму воздух, который «корни артерий» получают из легких через артериальную вену, именуемую в настоящее время легочной артерией. Он писал, что воздух при ее посредстве идет в левое предсердие, потом переходит в левый желудочек и, наконец, в аорту. По мнению Галена, «Когда легкое расширяется, кровь течет и заполняет все вены легкого; когда оно сокращается, происходит как бы отлив крови, отчего возможно постоянное движение крови в венах туда и обратно». Это сложное и запутанное представление только в XVII столетии получило правильное разрешение в гениальных работах Гарвея о кровообращении. Гален внимательно изучил и описал стенки артерий как структуры, более утолщенные в сравнении со стенками вен, которые снабжены, по его мнению, единственной собственной оболочкой.

Гален в сочинении «De facultatibus naturalibus» экспериментально доказал ошибку Эразистрата, утверждавшего, что артерии несут воздух, а кровь проникает в них после рассечения их стенки. Гален перевязывал с обеих сторон длинный отрезок артерии и, рассекая ее, показал, что из нее идет не воздух, а кровь.

Гален описал вены, утверждая, что они получают питательные вещества из кишечника и затем снабжают ими печень. Вены проникают в печень через ворота — «porta», представленные в печени в виде поперечно идущей щели. Гален считал, что существует связь, по современной терминологии, «анастомозы», между системой вен и артерий. Он описал вены мозга, которые и в современной анатомии сохранили его имя.

Наиболее слабо описан у Галена раздел спланхнологии. Кишечная трубка, хотя и описана у него построенной из нескольких слоев, но все же неточно, как будто он описывает нечто среднее по развитию между длиннейшим кишечником травоядных и более укороченным у плотоядных животных.

Гален экспериментально доказал, что, когда в желудке животного «сваренье окончено, нижнее отверстие желудка открывается и пища легко спускается туда (в кишечник), даже в сопровождении большого количества камешков, ядрышек или других предметов, неспособных обратиться в хилус. Это мы можем видеть на животном, рассчитав момент перехода пищи вниз…» При пищеварении выход из желудка надежно закрыт, а «…желудок плотно охватывает пищу подобно тому, как матка обхватывает плод, ибо нет возможности найти пустое место ни в матке, ни в желудке…»

«Когда сварение приходило к концу, привратник открывался и желудок, подобно кишкам, обнаруживал перистальтические движения».

По Галену, из желудка и кишечника пищевая кашица передвигается изгоняющей силой, которую он правильно именовал перистальтическим движением; термин «peristaltiké kinesis» принадлежит Галену.

Бюст императора Марка Аврелия (160–180 гг.).

Гален пристально изучал процесс пищеварения и говорил, что оно зависит от силы желудка. Желудок притягивает, удерживает и изменяет пищевые вещества.

Печень Гален считал органом кроветворения и описывал в ней четыре доли, что характерно для строения печени животных. Желчный пузырь человека, по Галену, имеет два протока: пузырный и желчный, и оба они, по его мнению, впадают в двенадцатиперстную кишку.

Желчь Гален считает продуктом очищения крови; желтая желчь — это едкая жидкость, которая, попадая в излишнем количестве в желудок, может разрушать его стенки и поэтому извергается рвотой, а присутствуя в нормальном количестве, обеспечивает выведение слизи из пищеварительного тракта.

Селезенку Гален считал вспомогательным органом, участвующим в переработке нечистой крови. Негодные для организма излишки в виде черной желчи выделяются при участии селезенки и поступают в пищеварительный тракт, помогая своими вяжущими свойствами сокращению его и пищеварению.

Гален описал сальник, отмечая его защитную функцию. Он вспоминал оперированного им гладиатора, у которого удалил выпавший из раны сальник. Этот пациент Галена впоследствии всегда резко ощущал холод и согревал живот шерстяной одеждой. Гален описал сальник как опорный орган для сосудов.

Гален акт дыхания считал произвольным. Он утверждал, что при пении и защите от едкого дыма или при погружении в воду человек может без вреда задерживать дыхание. Легкие при глубоком вдохе, расширяясь, заполняют всю полость грудной клетки. Гален довольно подробно исследовал строение дыхательной трубки. Он описал аппарат дыхания, к которому относил гортань, жесткую артерию (трахею), бронхи, легкие и их сосудистый аппарат, сердце, его левый желудочек и систему сосудов, легочные артерии и вены.

Гален отмечал наличие увлажняющего аппарата гортани в виде жирной и вязкой слизи, предохраняющей от разрывов и высыхания тонкие структуры голосового аппарата. Он сравнивал строение гортани со строением флейты. Исследование Галеном структуры и функции гортани заслуживает большого внимания.

Интересно соотношение между дыхательными движениями и частотой пульса, которое отметил в своих клинико-физиологических наблюдениях Гален. Представляет большой интерес его трактат «О видах пульса», который свидетельствует об изощренной исследовательской способности автора, о редком даре тонкого наблюдения. Гален писал: «Науку о пульсе я сделал делом всей моей жизни, но кто после меня захочет посвятить себя этой науке в наш жалкий век, когда никто не признает другого бога, кроме богатства? Но все равно, найдись из тысячи хоть один человек, кто изучит и поймет мои работы, я достаточно буду вознагражден за мои усилия» (Ковнер. Ист. др. мед., т. III, с. 872). Движение сердца — чередование систолы и диастолы — Гален старательно наблюдал на живых животных.

Галену было известно различие между артериальной и венозной кровью. Он считал, что вся кровь расходуется на питание частей тела без возвращения ее в сердце, все время возобновляясь в организме из пищевого сока печени. По мнению Галена, эта кровь шла из печени в правый желудочек, здесь она насыщалась пневмой и в таком виде поступала в артерии для кровоснабжения «благородных органов». Гален считал, что пульсирующая сила артерий является главным двигателем крови по сосудам. Он уделял внимание деятельности грудобрюшной преграды, описывал функцию межреберных и шейных мышц, участвующих в акте дыхания. Изучая акт дыхания, Гален много экспериментировал и установил, что сечение спинного мозга, сделанное выше места формирования диафрагмального нерва, вызывает паралич грудобрюшной преграды, тем самым доказывая участие спинного мозга в функции диафрагмы.

Строение легкого, по описаниям Галена, складывается из разветвлений дыхательного горла, легочных артерий, вен и воздушной паренхимы, впервые описанной Эразистратом.

Триумф Марка Аврелия (барельеф с триумфальной арки).

Бюст императора Люция Вера (соправителя Марка Аврелия).

Гален осуществлял эксперименты на подопытных животных с удалением части грудной стенки с межреберными мышцами, чтобы доказать, что легкие не сращены с грудной стенкой. Он также изучал мочеполовой аппарат: назначение почек, но мнению Галена, состоит в том, чтобы удалять из крови избыток воды и преимущественно из системы полой вены. Мелкие канальцы почки процеживают водянистую жидкость и выделяют ее из организма в виде мочи.

Гален на опыте доказал, что не только у живого животного, но и у мертвого моча встречает препятствие к возврату из пузыря в мочеточники. Таким образом, обратный ток мочи невозможен, так как ему препятствует складка клапана, покрытого слизистой оболочкой. Это — убедительный и правильный эксперимент Галена.

Изучая сравнительную морфологию гениталий, Гален высказал интересную мысль о параллелизме в строении мужских и женских органов. По его мнению, яичники у женщин соответствуют яичкам у мужчин; матка — мошонке; срамные губы — крайней плоти. Двурогое строение матки женщины Гален отвергал, но парные фаллопиевые трубы считал как бы ее началом. В трактате «О семени» он ссылался на свой опыт — операцию удаления яичников у животных, что далеко не безопасно. Он писал: «Вряд ли мы вправе следовать советам тех, которые хотели бы ее применить на человеке, чтобы удалить некоторые опухоли яичников». Надо думать, что уже во 2 веке н. э. операция овариэктомии кое-где практиковалась, и Гален предостерегал своих современников в эпоху полного отсутствия антисептики и асептики от такого вмешательства, указывая им на большую опасность и трудности подобной операции.

Женскую половую трубку Гален рассматривал как задержку развития мужской половой трубки. По его мнению, «холодная натура», присущая женскому организму, по воззрениям того времени, и обусловливает это неполноценное развитие. Взгляд Галена заслуживает большого интереса, хотя он и не соответствует современным воззрениям на гомологию развития гениталий. Этот взгляд тем более удивителен, что Гален не отмечал известного ныне факта, что различие полов начинает проявляться лишь с пятого месяца внутриутробной жизни зародыша человека. Не отмечая нигде этих признаков эволюции, он все же проводил параллелизм развития.

Заслуги Галена особенно велики в области исследования нервной системы. Изучая нервную систему, он успешно продолжал развивать основные понятия Алкмеона и Гиппократа, утверждая, что центром мышления и чувствования является мозг. Мозжечок и спинной мозг Гален считал выходящими из головного мозга, как из некоего «корня». Мозг Гален считал источником двигательной способности организма, а вовсе не железой, охлаждающей слизью теплоту сердца, как считал Аристотель. Желая доказать это на эксперименте, Гален колол и зажимал сердце щипцами, и это не вызывало расстройств чувствительной сферы или сознания. Когда же он делал такие раздражения в мозге, они всегда сопровождались потерей чувствительности и сознания. Таким экспериментом Гален опроверг концепцию Аристотеля, что сердце — центр чувствительности организма.

Гален, исследуя субстанцию головного мозга, отмечал, что мозг мягче в переднем отделе и плотнее в заднем отделе, в мозжечке и в спинном мозге, особенно в его окончании.

Гален тщательно описывал все отделы мозга: мозговую спайку, боковые или передние желудочки, средний желудочек, четвертый желудочек, свод, служащий для поддержания тяжести расположенных над ним частей мозга и для защиты желудочков от давления на них. Гален отмечал между задними ножками мозга наличие лиры Давида, описал «писчее перо», ножки мозжечка к четверохолмию, конический придаток мозга — шишковидную железу, мозжечок, червячок мозжечка и четверохолмие. Он упоминал о воронке, на которой подвешена мокротная железа — придаток мозга.

Бюст императора Коммода (180–192 гг.) (сын Марка Аврелия и Фаустины) в возрасте 20 лет.

Описывая спинной мозг, Гален замечал: «Знайте, что спинной мозг дает начало всем плотным нервам, а его нижний конец самым плотным, что головной мозг есть источник всех мягких нервов, а центр его передней части предназначен для самых мягких; наконец, место соединения головного и спинного мозга есть начало субстанции средних нервов». Гален отмечал наличие связи органов чувств с мозгом. Он сделал ряд интересных опытов с перерезкой спинного мозга на различных уровнях его протяжения и пытался установить его роль и значение в двигательных актах организма и в чувствительных восприятиях. Рассекая поперечно спинной мозг, Гален наблюдал потерю чувствительности и двигательные расстройства в областях, расположенных ниже места сечения. Разрезая спинной мозг по всей его длине, он не отмечал расстройств ни чувствительных, ни двигательных. Перерезая спинной мозг между атлантом и затылком или между атлантом и эпистрофеем, он наблюдал наступление смерти животного сразу после перерезки.

Свой замечательный вывод, сделанный на основании эксперимента на «живой» нервной системе животного, Гален сформулировал так: «Если рассекать какой угодно нерв или спинной мозг, то части органа, лежащие выше места сечения и остающиеся в связи с головным мозгом, сохраняют еще способности, исходящие из этого начала, между тем как вся часть, лежащая ниже разреза, не в состоянии более сообщать этому органу ни движения, ни чувствительности». Гален делал частичную резекцию вещества мозга, даже резецировал полушария мозга, при этом животное не теряло способности движения и не теряло чувствительности. Паралич он наблюдал лишь тогда, когда вскрывал желудочки мозга; особенно резко это проявлялось при повреждении четвертого желудочка мозга, сопровождающемся полным параличом животного.

Гален дал описание нервных центров в головном мозге; он привел такой поразивший его как врача и экспериментатора эпизод: «В городе Смирне в Ионии мы были свидетелями такого невероятного случая. Мы видели молодого человека, раненного в один из передних желудочков мозга и после этого ранения оставшегося в живых, как казалось, по воле бога; нет сомнения, что он не остался бы жив ни одной минуты, если бы сразу были ранены оба желудочка».

Очевидно, Гален больше доверял законам природы, чем «воле бога». Гален всегда охотно ссылался на авторитет Гиппократа и подчеркивал, что он «везде славит справедливость природы и ее предусмотрительность к живым существам. Если долг правосудия тщательно все расследовать и воздать каждому по заслугам, то разве природа может не превосходить всех своей справедливостью». Таковы взгляды Галена, этого неутомимого исследователя природы, гениального зачинателя экспериментальной морфологии животных и человека. Его интересуют строение и функция всех отделов центральной и периферической нервной системы.

По мнению Галена, спинной мозг, начинающийся на уровне «писчего пера», — производное головного мозга. Неосновательно упрекая в невежество Праксагора и Филотима, справедлива считавших головной мозг продолжением спинного, Гален правильно описал оболочки мозга, исключая паутинную, которой он не знал. Ощущение боли, по представлению Галена, берет свое начало в нервах.

Гален дал описание семи пар черепно-мозговых нервов. Первой парой он считал самые мягкие глазные нервы (nn. optici), переходящие в сетчатую оболочку, что совершенно правильно. Зрительные бугры мозга, по наблюдению Галена, являются началом зрительных нервов. Перекреста хиазмы он не отмечает, а описывает хиазму как соприкосновение нервов. Второй парой являются глазодвигательные нервы (nn. oculomotorii). Гален считал, что они снабжают все мышцы глаза, которых он насчитывал семь в каждой глазнице. Третья пара — тройничные нервы (пп. trigemini); как и его предшественник анатом Марин, Гален считал, что они состоят из двух ветвей, а третью ветвь оба они относили к глазничной ветви (nn. ophthalmici). Четвертой парой Гален назвал верхне- и нижнечелюстные нервы (ветви тройничного нерва). Пятой парой, так же как и Марин, Гален считал слуховой и лицевой нервы (n. acusticus и n. facialis), принимая их за единый нерв, хотя Гален подробно описал их вместилище — костный канал каменистой части и шило-сосцевидное отверстие височной кости. Шестой парой Гален называл блуждающие нервы. Он обстоятельно описал весь ход блуждающих нервов (nn. vagi), их возвратные ветви, грудные и желудочные ветви. Гален описывал участие возвратной ветви блуждающего нерва в воспроизведении голоса; и доказал это на эксперименте. Седьмой парой Гален считал подъязычные нервы (пп. lIypoglossi) и спинномозговые нервы, которых он насчитал 58. Он подробно и правильно описал их, включая и диафрагмальные нервы, связанные с восемью шейными нервами.

Знакомясь с описанием спинномозговых нервов, сделанным Галеном, можно заметить его попытку отдельно описать вегетативную симпатическую нервную систему. Он утверждал, что перерезка передних корешков спинного мозга нарушает движение, а задних — чувствительность. Эти эксперименты Галена являлись попыткой верного подхода к материалистическому пониманию функций нервной системы.

Вещество мозга, по Галену, очень близко к веществу нервов, но нервы он считал образованиями более плотными. Гален довольно правильно и подробно описал нервы внутренних органов, включив их в отдел последних. Что касается анатомо-физиологической дифференцировки периферической нервной системы, то он излагал свои наблюдения так: «Вообрази два нерва — самый плотный и самый мягкий из всех нервов тела, затем представь себе третий, занимающий среднее положение между ними (по плотности). Можно считать плотными все нервы, расположенные между средним (по плотности) нервом и самым плотным, а мягкими — все остальные, до самого мягкого. Следует думать, что плотные нервы были созданы как наиболее приспособленные для движения и наименее пригодные для восприятия ощущений и что, напротив, мягким нервам присуща способность к точному восприятию ощущений и неспособность к сильным движениям. Все совершенно мягкие нервы абсолютно непригодны для движений, менее мягкие, приближающиеся к средним, являются в то же время двигательными нервами, но по своему действию значительно слабее плотных нервов. Запомни как следует, что спинной мозг является началом всех плотных нервов и что его нижний конец дает начало чрезвычайно плотным нервам, что головной мозг — начало всех мягких нервов, что центр передней части предназначен для наиболее мягких, что место слияния головного и спинного мозга — начало вещества средних нервов».

Таковы наблюдения Галена и попытки его найти анатомо-физиологическое объяснение функции нервной системы. Гален описал много интересных фактов и сделал много интересных наблюдений. Так, он писал, обращаясь к читателю: «Подумай также, что открытие, которое я держу в своих руках, я сделал первый. Ни одному анатому не был известен ни один из этих нервов». Речь идет здесь о нервах гортани. Все свои наблюдения он старался проверить на вскрытии и в эксперименте. О своих исследованиях Гален писал там же: «Это устройство было раскрыто путем анатомического исследования».

Многочисленные и интересные труды Галена, подкрепленные опытом, делают его основоположником экспериментальной физиологии. Его глубокое проникновение в естествознание, признание созидательной силы природы говорят о материалистическом подходе Галена к изучению организма человека.

В своем трактате «О назначении частей человеческого тела» Гален уделял большое внимание строению и функции органов чувств. Он писал: «Хотя все органы чувств имеют общий им всем источник ощущения в мозгу и в этом отношении представляют собой большое сходство, тем не менее, между ними существуют специфические различия по отношению к самим ощущающим способностям и к телам, через которые эти ощущения доходят до органа. В самом деле, из этих способностей одна судит о запахах, другая — о вкусах, одна — о звуках, а другая — о цвете тел. Если бы мозг не был пунктом, из которого исходит и к которому возвращается происходящее в каждом из органов чувств изменение, животное осталось бы лишенным ощущений. Посмотрите на людей, сраженных ударом; хотя все органы чувств у них не тронуты, эти органы, однако, остаются у них без всякого употребления для оценки ощущаемых вещей». Гален, описывая орган слуха, спиральные извилистые ходы лабиринта, барабанную перепонку, дал представление о его сложных структурах. Он описал нерв языка и отметил его свойства и специфическую роль в определении вкуса. Об органе обоняния Гален писал: «Из всех органов чувств один только орган обоняния помещен природой внутри черепа».

Титульный лист издания Галена (Венеция, 1609 г.).

Гален считал, что этот орган, помимо функции обоняния, служит и для очистки мозга от излишних влаг. Этот старый и традиционный взгляд на назначение решетчатой кости и оттока слизи из мозга в носовую полость признавался учеными до эпохи Возрождения.

Из всех органов чувств органу зрения — глазу — Гален посвятил специальную книгу. Хрусталику глаза Гален придавал особо важное значение. Он считал, что хрусталик питает стекловидная влага, которая просачивается из окружающей оболочки, именуемой сетчаткой. Ее назначение, кроме питания стекловидной влаги, — передача мозгу представлений, получаемых хрусталиком. Сосудистую оболочку глаза Гален считал продолжением мягкой мозговой оболочки. Склера, по мнению Галена, — продолжение твердой мозговой оболочки, и ее назначение — защищать сосудистую оболочку, которую склер а окружает. Шестой оболочкой глаза Гален считал апоневроз, являющийся продолжением сухожилий мышц, двигающих глаз. Последняя, расположенная снаружи глазного яблока, оболочка — это периостальная, соединяющая глаз с костью и покрывающая мышцы глазного яблока. Эти семь оболочечных кругов, по Галену, входят в состав строения радужной оболочки — ириса. Роговую оболочку он справедливо считал продолжением склеры. Гален описал и слезный аппарат глаза.

Теория зрения Галена построена на математических началах. Глазное яблоко имеет форму круга, видимый предмет воспринимается по прямой линии — зрительного луча. Для того чтобы видимый предмет не сдваивался, оси зрительных конусов должны лежать в одной плоскости. Галену принадлежит приоритет построения геометрического обоснования теории зрения. Но не одними теоретическими итогами опытов и наблюдений интересны эти исследования.

Труд Галена «О назначении частей человеческого тела» теоретически обосновывает его взгляды, но является и пособием для врачей-практиков того времени, учит диагностировать заболевания и определять их прогноз, рассматривая организм как единое целое. Гален сам занимался лечебной практикой и был великолепным хирургом и опытнейшим врачом. В этом: своем трактате он дал практические советы, основанные на собственном опыте, которые облегчают врачу как постановку диагноза, так и прогноз при осложненных вывихах, когда появляется необходимость разреза органа или удаления части его при гнилостном поражении. При ранении стрелой или дротиком, зная расположение и назначение частей человеческого тела, врач сможет обоснованно делать разрез или точно знать, что нужно щадить.

Гален писал: «Мне часто приходилось водить рукой хирургов, мало изощренных в анатомии, и тем спасти их от публичного позора» (De administrationibus anatomicis, I, III, с. 1–9).

Гален утверждал, что если акт хождения невозможен вследствие повреждения нерва или мышцы, то он также невозможен при переломе или вывихе костей, которые дают нам возможность держаться на ногах.

Так же важны сведения, излагаемые в трактате, для целей хирургической терапии и диагноза тех заболеваний, которые протекают в органах, скрытых в полостях человеческого тела.

Титульный лист издания сочинений Галена (Париж, 1531 г.).

Здоровье в представлении и толковании Галена — такое состояние организма, когда все отправления тела совершаются безболезненно и беспрепятственно, т. е. без всяких задержек. Гален писал: «Здоровье есть равновесие и гармония четырех элементов [1] , — влаг, однородных частей, органов, наконец, управляющих всем организмом сил». По мнению Галена, природа сама охраняет и бережет здоровье организма, роль врача сводится только к тому, чтобы помогать природе.

Гален в своих исследованиях все время имел в виду строение организма человека, именно человека. Так, он писал: «Если смерть не прервет моих намерений, я когда-нибудь изложу строение животных, рассекая каждый мельчайший орган, как я это делал у человека».

Все, о чем сообщал этот неутомимый труженик и талантливейший экспериментатор, основано на его пристальном изучении организма животных и человека. Гален учил, что мозг, сердце и печень являются «жизненным треугольником», он утверждал, что не существует бесплотной, лишенной материи, неумирающей души.

Труды Галена — это взлет прогрессивной мысли; глубокие исследования организма животных и человека. Они явились для его времени и последующих веков огромным стимулом развития биологической и медицинской науки.

В течение 14 веков труды Галена были единственным источником анатомических знаний. Величие его достижений сделало его неопровержимым и не подлежащим критике авторитетом. Все попытки исправления текстов Галена считались заведомо порочными. Никто не решался исправлять его невольные ошибки, и они утвердились в виде непогрешимых истин.

Андрей Везалий, глубоко ценивший и уважавший Галена, изучивший и участвовавший в переиздании его трудов, именно из чувства признания к великому ученому, к его методам исследования, демонстрирующим истину, решался на опровержение некоторых данных Галена и на исправление его ошибок. Но эта борьба Везалия с многочисленными консервативными приверженцами Галена, а не с его идеями и прогрессивными методами исследований, стоила Везалию жизни.

Титульный лист издания сочинений Галена (Базель, 1536 г.).

Есть любопытная эпиграмма знаменитого врача и полигистора Иоанна Самбука (1531–1584) — это надпись под изображением Андрея Везалия, основоположника анатомии человека, в известном иконографическом труде И. Самбука «Несколько изображений древних и новых врачей» (Антверпен, 1574). Эта эпиграмма замечательна тем, что отмечает вскрытие древними врачами преимущественно трупов животных; вот она:

Свидетельством высокого авторитета Галена являются глубокий интерес врачей к его трудам и стремление использовать их и широко распространять. Для большей популяризации трудов Галена некоторые врачи составляли их «Сокращения», что было в обычае того времени. Популярное изложение сложных медицинских проблем облегчало их изучение и практическое применение. Кроме «Сокращений» трудов корифеев древней медицины, был обычай писать о них в стихотворной форме, в виде эпиграмм. Мы приводим две эпиграммы о трудах Галена, написанные неизвестными врачами, вероятно, в эпоху поздней античности, и одну эпиграмму врача Магна:

1. (Палат, антол., прил. III, 231)

2. (Палат, антол., прил. III, 232)

3. Магн-медик (на изображение Галена)

Виднейший анатом XIX века Жорж Кювье характеризовал Галена так: «Гален гораздо выше Аристотеля как анатом, физиолог и врач. Он первый истинный анатом древности». И эта характеристика справедлива и объективна.

Энциклопедист Гален, великий ученый, непревзойденный знаток греческого языка, владеющий всеми сокровищами знаний греческой, александрийской и римской медицинских школ, является одним из основоположников самостоятельного исследования в биологической науке и пионером замечательных наблюдений, сделанных им, как в изучении строения, так и в изучении функций организма животных и человека.

Как же повлияли взгляды и идеи Галена на древнерусских ревнителей медицинского просвещения? Как и чем помогло им монументальное научное галеновское наследие? В XV столетии на Руси был создан трудами игумена Белозерского монастыря Кирилла составленный им «Комментарий Галена к творениям Гиппократа». Этот труд Кирилл предпринял для нужд монастырской больницы и озаглавил его «Галиново на Ипократа».

Кирилл, известный в миру, как Кузьма, родился в Москве в 1337 г. Пострижен в монахи в Симоновом монастыре. Там впоследствии он сделался архимандритом, но оставил настоятельство ради уединения, которого искал.

С этой целью Кирилл поселился в пещере и ушел в обитель «для безмолвия» на Белоозеро к озеру Сиверскому. Там он основал монастырь и 30 лет был в нем игуменом. Скончался Кирилл в 1427 г. 90-летним стариком. Кирилл был учеником Сергия Радонежского и принимал участие в политической жизни Московской Руси, о чем свидетельствуют его сочинения.

Содержание первого тома сочинений Галена (Базель, 1542 г.) с именем Андрея Везалия как переводчика Галена.

Им написаны «Нравоучительные послания» к разным русским князьям — к великому князю Василию Дмитриевичу, к князю Юрию Дмитриевичу Звенигородскому и к Андрею Дмитриевичу Можайскому.

Известен написанный им «Устав монастырю». Текст Устава напечатан в сокращении в четьях Минеях при жизнеописании Кирилла. Им написаны «Послания» (в четвертой части Истории Российской Иерархии при описании Кирилло-Белозерского монастыря). Кирилл был образованнейшим человеком своего времени. При нем в монастыре была организована переписка книг и рукописей монахами монастыря. Кириллом была основана и собрана большая библиотека, состоящая из рукописных книг. Это ценнейшее собрание рукописей и книг хранится в Ленинграде в Государственной публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. Кирилл был настолько популярен и деятелен, что основанный им монастырь носил его имя.

Рукопись «Галиново на Ипократа» была найдена в XIX столетии и опубликована Н.С. Тихонравовым. Так как античный текст этого труда Галена достаточно обширен, то, очевидно, и Тихонравов, а, может быть, и сам Кирилл, работая над составлением своего труда, подверг его сокращению, взяв из него то, что считал нужным. В Рукописи Кирилла изложены анатомо-физиологические сведения, отмечаются формы болезней глаз, зубов, описывается удушье, даются сведения по диететике и другие полезные советы.

Интересно определение медицины: «Врачевство есть хитрость (искусство), мера здравствующим и исцелительство болящим». Для того чтобы дать представление об античном оригинале комментария Галена к сборнику Гиппократа, приведем содержание этого сборника: две книги описания «природы человека», три книги «сохранения здоровия», четыре книги о пищевом режиме, четыре книги о лечении острых заболеваний, три книги о жидкостях организма, три книги об эпидемиях, четыре книги о сочленениях, три книги о переломах костей, три книги о прогнозе болезней, три книги о «мастерской врача», т. е. об изготовлении лечебных средств.

Это интересное и нужное творение лечебной практики Галена и использовал Кирилл Белозерский для монастырских лекарей Руси. Если не учитывать этого рукописного труда, выполненного в допетровский период нашей истории на древнерусском языке, мы могли бы сказать, что ни одно из сочинений Клавдия Галена не было переведено на русский язык. А между тем на труды Галена врачи ссылаются очень часто, и наши медики вынуждены получать сведения об этом классике медицины либо по различным цитатам, либо располагая только греческими подлинниками или иностранными переводами некоторых трудов Галена. На английском языке ни в Англии, ни в Америке до сего времени не существует перевода основного труда Галена «О назначении частей человеческого тела». Поэтому комментированное издание этого основного труда Галена на русском языке восполняет существенный пробел в серии классиков медицинской науки.

Эта серия медицинских трудов, уже вышедших в Советском Союзе, представлена трудами Гиппократа, Корнелия Цельса («О медицине»), Ибн-Сины (Авиценна) («Канон врачебной науки»), Арнольда из Виллановы («Салернский кодекс здоровья»), анатомо-физиологическими трудами Леонардо да Винчи, трактатом реформатора анатомии Андрея Везалия. Все они ссылаются на труды Галена, цитируют, комментируют, критикуют его, — вот почему приобретает большой научный интерес как для исследователей науки, так и для медиков знакомство с основным трудом Галена «О назначении частей человеческого тела», выдающимся памятником римской медицинской науки.

Труды Галена многократно переводились на Востоке. Имеются переводы его трудов на арабский и сирийский языки.

Из переводов сочинений Галена на латинский язык надо отметить представляющий большой интерес рукописный перевод части сочинений Галена: Nicolaus de Regio около 1330 г. в превосходном пергаментном кодексе Дрезденской библиотеки, украшенном 116 художественно выполненными рисунками в виде заглавных букв. Они перекликаются с текстом и рисуют сцены быта и костюмы того времени.

На латинском языке труды Галена в двух томах впервые появились в венецианском издании 1490 г. На греческом языке в пяти томах труды Галена вышли в свет лишь в 1525 г. Венецианское издание 1541 г., выпущенное Джунтами, — первое полное издание Галена, многократно переиздававшееся. Затем следует отметить базельские издания 1534 г. и 1542 г., выпущенные знаменитым типографом Иеронином Фробеном.

Известны следующие переводы.

I. На французский язык:

1. Dalechampius Cl. Galien de l’usage du corps humain etc. par questions et reponsis pour la facilite des jeunes etudi- ans en Chirurgie, par Dalechampius, Paris, 1659.

2. Daremberg. Livres anatomiques, physiologiques et medicales de Galien, précédés d’une introduction ou etude biographique, littéraire et scientifique sur Galien, par Ch. Daremberg. Paris, 1854, 1857, 2 vol.

II. На немецкий язык:

1. Galenus. Ueber Venaesect. Geg. Eras. Wien, 1791 (nep. Sella).

2. Galenus. Sammtliche Werke (вышел только первый том). «Vom Nutzen der Theile des menschlichen Kôrpers». Olden- burg, 1805 (nep. Nôldeke).

III. На русский язык этот труд Галена переводится впервые.

Академик АМН СССР действительный член Международной академии истории медицины В.Н. ТЕРНОВСКИЙ.

Естественно-исторические взгляды Галена

В истории мировой культуры, в истории медицины Гален занимает особое место. Несмотря на то что медицинские взгляды Галена сформировались во второй половине II века нашей эры, Гален на протяжении 1500 лет был непререкаемым авторитетом и на Востоке, и на Западе. Гален — целая эпоха в медицине. Рядом с ним могут быть поставлены лишь Гиппократ и Авиценна. Гален закончил классический период медицины — в многочисленных и объемистых трудах его подытожены взгляды и опыт многих поколений медиков, начиная с Гиппократа. Многие исчезнувшие, потерянные произведения медиков Александрии были отражены в книгах Галена и таким образом сохранились.

Эклектизм Галена в известной мере был следствием огромной трудности задачи, которую он перед собой поставил. Задача эта осложнялась тем, что он должен был сочетать в своих трудах не только медицинские, но и философские взгляды — учение о трех духовных элементах, трех душах — растительного, животного и рационального, имеющегося лишь у человека.

Деятельность Галена, признанного еще при жизни, была выдающейся и плодотворной. До него ни один ученый-медик даже не пытался сделать то, что сделал он: разработал, обосновал законченную систему медицинских взглядов, охватывающую все медицинские проблемы, — анатомию и физиологию, понимание болезни и терапии, профилактику заболеваний. У Галена можно найти ответы на все вопросы современной ему медицины. Более того, он пытался дать ответ на те вопросы, которые по уровню знаний того времени еще нельзя было правильно решить. Единство подхода, систематичность, логичность при решении частных вопросов, исходя из общих предпосылок, — вот что характеризует идейные позиции Галена в медицине. Он вобрал, переработал опыт всех предыдущих поколений.

Успех Галена затмил даже величие Гиппократа. На протяжении 1500 лет взгляды, оценка, мнение Галена были непререкаемым законом, не подлежащим критике и обсуждению. Даже явные ошибки Галена не подлежали исправлению: тексты его на протяжении многих веков были большим доказательством, чем наглядный пример. В споре о преимуществах личного наблюдения учениками Ибн-Сины (Авиценна) было упомянуто о груде непохороненных тел, погибших от голода. Некто Абд ал-Латиф поехал посмотреть это скопище 40 000 трупов и скелетов. Подняв челюсть с земли, он не поверил своим глазам: Гален писал, что нижняя челюсть состоит из двух костей, а Абд ал-Латиф видел только одну. Он просмотрел 250 челюстей, показал их другим врачам, и все согласились, что нижняя челюсть состоит из одной кости. Его открытие было почти равносильно святотатству: в своей книге он доказывал, что Гален мог ошибиться. Галилей писал об одном схоласте, который, будучи у анатома и увидев, что нервы исходят из мозга, а не из сердца, как утверждал Аристотель, сказал: «Вы мне показали так ясно и убедительно, что не будь в тексте Аристотеля сказано прямо противоположное, я должен был бы согласиться с вами». Критиковать Галена позволил себе лишь другой выдающийся медик — Ибн-Сина (Авиценна), он не побоялся указать на его ошибки.

Очень точно и правильно Данте, сам стоявший на грани двух эпох — средневековья и нового времени, — в «Божественной комедии» поместил Галена между Гиппократом и Авиценной — это не только хронологически верно, но и верно с позиций истории науки: Гален стоял на грани двух миров, двух эпох.

Борьба между пониманием медицины как искусства и взглядом на медицину как на науку, сказавшаяся еще в полемике между Косской и Книдской школами, Галеном была «снята», если применить философский термин к развитию наук. Гален трактовал медицину как науку, не отказываясь от того верного и ценного в трактовке медицины как искусства, что давал Гиппократ и его последователи. В этом умелом сочетании двух ранее противоборствующих тенденций — одна из причин невиданного в истории медицины успеха Галена.

Справедливы слова, которыми Т. Мейер-Штейнег заканчивает свою характеристику Галена: «Поколениям позднейших врачей Гален представляется чем-то вроде бассейна, вобравшего в себя знания и опыт всех врачей древности; вся вековая тина осела в нем на дно и сверху мы видим прозрачное зеркало кристаллически чистой воды, из которой можно черпать без всякого труда». Сказанное относится не только к чисто медицинским взглядам Галена, но и к его естественно-историческим взглядам, которые нельзя оторвать от медицинских — естествознание в его время еще не выделилось из медицины, и взгляды и деятельность ученого-медика, врача-практика можно понять, лишь рассматривая его естественнонаучные представления.

Гален (из труда Висконти «Греческая иконография» том I, часть I, стр. 168).

Двойную работу проделал Гален в своих многочисленных трудах: с одной стороны, он систематизировал, свел в некий кодекс основные положения античной медицины и, с другой стороны, дал этой сводке новое основание в виде анатомии и физиологии. В этом — его величайшая заслуга и одновременно в этом же — корни тех противоречий, с которыми каждый исследователь наследия Галена встречается: ценность, научность, убедительность анатомических и физиологических взглядов Галена очень неравнозначны. Насколько убедительна и обоснована анатомия, настолько путана, фантастична, умозрительна и противоречит фактам его физиология. Анатомия Галена была значительным шагом вперед; физиология его повторяла все заблуждения древних.

Гален с эмблемой Асклепия (с гравюры XVIII века).

Возможно, что в этом следует искать и причину тех противоречивых оценок Галена, которые нетрудно обнаружить в литературе. Одни говорят о научном гении Галена, другие, называя Гиппократа гением, говорят о том, что Гален — талант. Ш. Даремберг, много и плодотворно изучавший труды и деятельность Галена, писал, что «он обладал всеми качествами высокого ума, ему только недоставало гениальности». С этим соглашается и Ю. Каннабих: «Если Гиппократа, несмотря на мифический туман, окружающий его жизнь и личность, следует назвать одним из гениев человечества, то Галена можно определить как разносторонний и яркий талант. Здание, воздвигнутое им — Corpus Galenicum, — стоит в конце длинного пути, пройденного классической медициной, подобно тому как Corpus Hippocraticum возвышается в самом его начале».

Галену следовали, у него учились, из его концепций исходили. Авторитет Галена в последующих веках поддерживается как уважением к его знаниям, добытым при помощи эксперимента, так и авторитетом католической церкви, возвеличившей многие наиболее реакционные стороны учения Галена и его ошибки. Д. Бернал, определяя место ученого в истории науки, писал о мировоззрении ученых средневековья: «Сам по себе человек представлял собой маленький мир — микрокосмос. Деятельность этого мирка была тщательно разработана греческими врачами, кончая Галеном, чье описание органов человеческого тела стало таким же каноном, как и птолемеево описание небес».

Нелегко выяснить, понять корни, причины этого гигантского, удивительного успеха.

Следует напомнить высказывание Маркса о том, что наука движется успешнее, если она примыкает к практике и философии. Для деятельности Галена характерно внимание и к тем новым требованиям, которые выдвигает жизнь, и к философии. Успех этот зависел не только от личности Галена, не только от его мировоззрения и теоретических позиций, но и от сложного переплетения многих причин и факторов, корни которых следует искать в общественных условиях, в истории философии и медицины, в интересах и потребностях господствующих классов.

Чем объясняются успехи Галена, его всеобщее признание и длительная гегемония в медицине? Конечно, личные качества врача и ученого имели огромное значение. Талантливый, разносторонне образованный ученый и хороший врач, он прошел большую школу и у себя в Пергаме, и в годы странствований, когда посетил многие медицинские центры — Смирну и Коринф, Ликию и Палестину; наконец, он долгое время жил в Александрии — центре тогдашнего ученого мира.

Гален имел большую практику (6 лет) в школе гладиаторов, которая очень обогатила его: он мог видеть разнообразные травмы, наблюдать больных и раненых, следить за течением различных болезней. Естественно, что ученый с такой подготовкой, с такими данными отразил в своих трудах новые закономерности, новые явления. К тому же большие возможности открывала перед ним и его должность придворного врача сначала императора Марка Аврелия, а затем его сына Коммода. Однако только личными заслугами и качествами выдающегося врача и ученого нельзя объяснить то совершенно исключительное в сущности единственное в истории медицины положение, которое Гален завоевал.

Общественные условия, социальный заказ государственных классов — вторая причина. Наука — служанка богословия; на протяжении многих веков этот тезис был основным и определяющим. В мировоззрении Галена было много такого, что церковь могла взять на вооружение.

Идеалистическая трактовка жизненных явлений пронизывает все труды Галена и, в частности, книгу «О назначении частей человеческого тела». Уже на первой странице книги можно прочесть: «Назначение всех этих частей находится в зависимости от души. Ведь тело есть орудие души, и поэтому одни и те же части тела являются очень непохожими одни на другие у различных животных, так же как и их души».

Вместе с тем мировоззрение Галена противоречиво. Вопреки тому, что сам он себя провозглашает учеником и последователем Платона, тенденция и элементы материалистические проявляются в его взглядах и деятельности.

Мировоззрение Галена в целом изучено еще очень недостаточно, несмотря на то что литература, ему посвященная, огромна. Значительная часть исследователей, излагая во всех подробностях медицинские взгляды и позиции Галена, иногда к этому присоединяет ссылки, реже разбор частных естественнонаучных моментов, почти совершенно не касаясь основ его мировоззрения, а нередко намеренно замалчивая эту сторону дела. В большинстве случаев при изложении взглядов Галена ограничиваются тем, что подчеркивают его идеалистические догмы и утверждения, его верность объективному идеализму Платона, и закрывают глаза на все то, что в трудах и взглядах Галена противоречит этому однолинейному, упрощенному толкованию. Следует заметить, что на протяжении долгой жизни взгляды Галена менялись. Нередко в очень многочисленном литературном наследии по одному и тому же вопросу им высказывались два и больше достаточно противоречивых мнения.

Научная трагедия Галена состоит в том, что будучи знающим, талантливым исследователем, замечательным медиком, он подчинил себя идеалистической философии. Но это было бы полбеды, — хуже, что подобно тому, как, по словам В.И. Ленина, «поповщина убила в Аристотеле живое и увековечила мертвое» [2] ,последующие поколения медиков под влиянием католической церкви развивали, подчеркивали слабые, реакционные стороны учения Галена. Гален вошел в медицину в искаженном виде, и нужно много усилий для того, чтобы из-под последующих напластований выявить его истинные взгляды, обнаружить истинные научные и философские позиции.

«Богу подобен врач-философ», — этот афоризм отражает точку зрения древних. Гиппократ требовал внести философию в медицину и медицину — в философию, — ведь врач-философ богоравен. Из истории философии известно, что многие медики были сильны и в философии. Цельс писал: «Многие учителя мудрости, как нам известно, были также искусны в медицине. Славнейшие же из таких — Пифагор, Эмпедокл и Демокрит».

«Хороший врач должен быть философом» — это утверждение Галена многократно на протяжении веков цитировалось и повторялось. Разностороннюю философскую подготовку получил и сам Гален. Из его биографии известно, что он готовился к деятельности философа, но по случайной причине — неблагоприятно был истолкован один его сон — он стал медиком, хотя всю жизнь много занимался философией и сохранил к ней интерес. Под руководством отца, известного греческого архитектора Никона, еще у себя на родине в Пергаме Гален получил хорошее философское образование. Он изучал греческую и римскую философию, труды четырех важнейших школ его времени: стоической, платоновской, перипатетической и эпикурейской. Его руководителями были философы Эвдем и Александр Дамаскин. Ни одна из школ не получила у него предпочтения, и лишь изучив философию, он начал изучать врачебное искусство.

Сохранились указания на то, что Гален посещал чтения платоника Кая, стоика и перипатетика Аспазия ученика Филопатора, далее, уже в Смирне, занимался у философа Альбина — последователя Платона.

Может быть, именно потому, что учителями молодого Галена были представители разных философских школ, он не стал последователем ни одной из них. По-видимому, учению перипатетиков он отдавал предпочтение и называл Аристотеля своим великим учителем. Эклектик, склонявшийся к перипатетической философии, будет довольно точным определением.

Как философ, Гален — как это ни странно — получил признание раньше, чем как медик. Г. Гезер подчеркивает, что при жизни Галена и в первое время после смерти сочинения его пользовались весьма небольшим вниманием: этому мешали их необыкновенный объем и утомительное многословие. Далее, большим препятствием в их распространении было то, что Гален навлек на себя ненависть современных ему господствовавших школ — методической и эмпирической.

В логике Гален следовал Аристотелю. Об этом свидетельствует дошедший до нас (многие сочинения Галена, как известно, сгорели во время пожара храма Мира в Риме, где они хранились в библиотеке) трактат Галена «О софистических способах выражения». Гален ввел в логику Аристотеля четвертую фигуру силлогизма.

А.О. Маковельский в «Истории логики» (1967) отмечает, что «в философии Гален стремился объединить учение Платона и Аристотеля. Он выступил в качестве последователя аристотелевской логики и способствовал ее распространению. В частности, Гален выступал против логики стоиков. Он критиковал Хрисиппа за то, что тот никогда не пользовался категорическим силлогизмом и отвергал аристотелевское учение о фигурах и модусах категорического силлогизма. По сообщению Аверроэса, Гален впервые выделил в особую четвертую фигуру категорического силлогизма те пять модусов, которые Теофрастом были добавлены к первой аристотелевской фигуре. Гален специально исследовал сложные силлогизмы (полисиллогизмы) из трех посылок с четырьмя терминами и установил для них четыре фигуры».

Далее автор указывает, что в отличие от Аристотеля Гален большое значение придавал применению эмпирического метода в науках. Он развивал учение о трех основных принципах эмпирической медицины. Эти принципы — прямое наблюдение, воспоминание о прошлых наблюдениях и индуктивное умозаключение от сходного к сходному. Вместе с тем Гален критиковал эмпириков за их пренебрежительное отношение к логике Аристотеля. Логика Галена и его современника Секста Эмпирика была связана с развитием медицины.

В Риме, куда Гален приехал уже сложившимся врачом в 164 г., к этому времени усилилось эллинистическое влияние — все шире распространялся греческий язык и вместе с ним греческая образованность. Философия успешно развивалась. Это развитие определялось борьбой материализма и идеализма; говоря словами В.И. Ленина: линии Демокрита и линии Платона. Гален жил в Риме в период, когда царствовал император Марк Аврелий Антонин (121–180), сторонник стоической философии; его трактат «Самому себе», проникнутый пессимизмом, отражал кризис, упадок рабовладельческого общества, из которого Марк Аврелий не видел выхода.

Идеалистический характер мировоззрения Галена был обусловлен состоянием римского общества и процессами, в нем происходившими. Противоречия рабовладельческого общества — напряженная классовая борьба рабов против рабовладельцев — выливались в вооруженные восстания. Помимо основного конфликта, ожесточенная борьба велась между плебеями и патрициями, между бедным крестьянством и порабощенными народами и эксплуататорами — хозяевами рабовладельческого общества. Римская империя склонялась к упадку. Все это и определяло характер идеологической борьбы и позиции ведущих философов.

В основных вопросах философии Гален был последователем Платона и Аристотеля. Анатомические, физиологические и медицинские взгляды Галена опирались на философию Платона, объединялись его идеями. Это относится и к конкретным медицинским утверждениям Галена, и к его гносеологическим подходам при изучении явлений. Например, Гален, следуя Платону, утверждал, что чувства не могут быть источником истинного знания, что оно доступно только разуму.

Мировоззрение Галена, его взгляды на мир, природу, человека поражают противоречивостью: перемешиваются трезвые суждения пытливого ученого, твердо выбравшего эксперимент как путь для изучения явлений человеческого тела, и слепая вера, с которой он принимает утверждения Аристотеля или Платона, противоречащие его опыту, его взглядам.

Определяющим и главным в естественно-исторических взглядах Галена является телеология.

Причинное объяснение мира, выяснение причин изучаемых явлений на ранней стадии развития науки далеко не всегда было возможно. Телеология — антинаучное, идеалистическое мистико-религиозное философское учение об изначальной целесообразности, целенаправленности всех явлений природы, управляемых божеством. Основной тезис сторонников этого учения: всякое развитие осуществляет заранее предопределенную цель; иными словами телеология является предпосылкой религиозного мировоззрения. Именно целесообразностью телеология объясняет и взаимосвязь, и закономерность явлений природы. В природе, якобы, господствует не причинность, а целесообразность, утверждают сторонники этой точки зрения. Телеология — основа рассуждений, доказывающих бытие бога, стремящихся привести в систему и обосновать религиозные догмы.

«Природа ничего не делает без цели», — этот тезис Аристотеля положен был Галеном в основу его естественнонаучных воззрений. Одновременно с убеждением, что в природе все имеет цель, заранее предусмотренную творцом, Гален утверждал, что «все, что создано природой, превосходно».

Восхваление Демиурга-творца — частая тема многих трудов Галена. Так, он писал о священной речи, «которую я посвящаю как настоящий гимн создавшему нас. Я думаю, что истинное благочестие состоит не в том, чтобы воздвигать ему бесчисленные гекатомбы быков, и не в том, чтобы возжигать множество талантов корицы и лавра, но в том, чтобы прежде познать, а затем показать другим, как велики мудрость, могущество и благость создавшего. Если он даровал по возможности каждому существу подходящую ему внешность, если ничто не ускользает от его благодеяний, то я заявляю, что это доказательство его совершеннейшей благости. Поэтому будем прославлять его, как благого. Если он для всего смог найти наиболее совершенное устройство — это верх мудрости. Если он сотворил все, как хотел, — это свидетельство непобедимого могущества».

Начиная трактат «О назначении частей», Гален не скрывал, что «между древними врачами и философами существует большое несогласие по вопросу о назначении частей тела: одни утверждали, что наше тело было создано безо всякой цели и без участия какого-либо искусства; другие, наоборот, поддерживали мнение, что каждая часть тела создана с определенной целью и с искусством; и среди последних одни приписывали такой-то части тела одно назначение, — а другие — другое».

Гален не пропускает случая подчеркнуть, что он считает ведущим: «Таким образом, как человек — самое разумное из всех живых существ, так и руки являются орудием, соответствующим мудрому существу; ведь человек является самым мудрым из живых существ не потому, что он имеет руки, как говорит Анаксагор, но он имеет руки потому, что он самый мудрый, как это заявляет Аристотель, который судит очень разумно. Действительно, не благодаря своим рукам, а благодаря разуму человек научился всем искусствам: руки являются его инструментом, как лира для музыканта, как клещи для кузнеца».

Предвзятость, желание изучать не строение того или другого органа или части человеческого тела и его функций, а изучать пользу его частей мешали естествоиспытателю и медику увидеть действительные связи. Многие связи Гален отыскивал и устанавливал не благодаря платоновской философии, а, несмотря на нее, вопреки ей.

Нельзя не согласиться с тем, что телеологическая точка зрения, предопределенность каждой вещи и явления, несомненно, помешали Галену, и во многих случаях в сочинениях его чувствуется налет искусственности там, где он отступал от естественнонаучного объяснения и ограничивался телеологическим.

Противоречие между многими материалистическими положениями Галена и общей платоновской установкой его — платоновским тезисом о целесообразности строения человека и каждого его органа — бросается в глаза. Можно предположить, что ссылки на Платона имели место для того, чтобы материалистические высказывания и позиции прикрыть идеями Платона.

Бесконечные славословия Галена в адрес Демиурга, по плану которого созданы безукоризненные совершенные живые существа, жизнедеятельность которых предопределена и подчинена заданному плану, находятся в противоречии с живым деревом жизни, с живым деревом объективного человеческого познания, которое сам же Гален приумножает, расширяет, обосновывает своими экспериментами.

Схематизм, нежизненность, надуманность платоново-аристотельских схем вступают в противоречие с многообразием, богатством, яркостью жизненных наблюдений, сделанных в процессе экспериментирования.

Учение Аристотеля о четырех элементах и четырех качествах — сухость, сырость, холод и тепло, — соответствующих четырем главным элементам — воздуху, воде, земле и огню, — связано с учением о четырех соках — крови, флегме, желтой и черной желчи. Это учение было воспринято Галеном без критики, и он внес в него мало нового. Здоровье, утверждал Гален, — это равновесие и гармония четырех соков, болезнь — беспорядок, вторгнувшийся в равновесие плотных частей, соков и сил.

Целесообразность всего созданного природой — лейтмотив рассуждений Галена: «…Все это сделано природой прекрасно», — так начинается раздел о почке. Те же слова открывают раздел о гортани: «Все это сделано природой превосходно».

Целенаправленность всего, что делается в природе, для Галена — основное. «Природа преследовала три главнейшие цели при организации частей живого существа — она их создавала или для жизни, как, например, мозг, сердце, печень, или для лучшей жизни, как глаза, уши, ноздри, или для продолжения рода, как половые органы, семенники и матка».

Идея Аристотеля о целенаправленности всего совершающегося в природе, взгляды Платона и учение предсуществующих идей о мистической потусторонней пневме как действующей силе человеческого организма лежат в основе высказываний Галена. Все, что совершается в человеческом организме, зависит от нематериальных сил — от силы пульсации, костеобразовательной силы; соки человеческого тела также обладают нематериальной силой и через нее управляют телом. Надуманные искусственные построения эти явно противоречили тому, что Гален добывал в эксперименте, но это его не смущало.

Целесообразность в природе, целесообразность каждого органа человека — об этом Гален писал десятки раз, при этом он вступал в полемику с инакомыслящими; как правило, это — философы и медики, стоящие на материалистических позициях. Полемичность — характерная черта многих трудов Галена. Искусство полемики у Галена стоит на большой высоте. Иногда небольшим замечанием, вопросом или метким эпитетом он дает уничтожающую характеристику своему противнику; иногда полемика приобретает очень острый характер, и Гален не стесняется в выражениях. Так, например, возмущаясь атеистическими с его точки зрения утверждениями эпикурейцев, он писал: «если бы я захотел тратить больше слов для таких скотов… то рассудительные люди стали бы порицать меня за то, что я нарушаю святость моего произведения, которое я передаю как религиозный гимн в честь Творца».

В другом месте Гален писал: «Эта книга не будет судить и разбираться в тех, кто захочет с ней познакомиться, не будет избегать невежд и сама не отдаст себя в руки людей образованных. Ведь и наш Демиург, хорошо зная неблагодарность подобных людей, однако создает их. Ведь и солнце определяет времена года и доводит до зрелости плоды, нисколько не обращая внимания, как я думаю, ни на Диагора, ни на Анаксагора, ни на Эпикура, ни на других, клевещущих на него». По словам Цицерона, Диагор был атеистом, два других склонны были к материализму.

Вот еще некоторые примеры: «Нам остается исследовать селезенку, о которой Эразистрат говорит, что она была создана без всякой цели по какой-то излишней мудрости. И он не стыдится утверждать, что природа, которая ничего не делает неразумного (это его собственное выражение), создала такой большой орган совершенно бесполезно». Далее идет рассуждение, почему Эразистрат неправ. В другом месте Гален подчеркивал: «Как только сторонники Асклепиада встречаются с какой-то трудностью, они тотчас же предполагают, что природа создала бесполезную вещь. Сторонники же Эразистрата, правда, беспрестанно восхваляют ее за то, что она ничего не сделала напрасно, но в действительности они не преследуют этой цели и не стараются доказать, что для каждого органа эта похвала действительно справедлива; напротив, они охотно замалчивают и опускают многое из строения частей».

В спорах с теми, кто отрицает целесообразность в природе, Гален неутомим. «Для того чтобы познать искусство природы, достаточно снаружи рассмотреть все тело животного и дать себе отчет в функциях каждой части, разумеется, если эти люди собираются беспристрастно смотреть и судить о них, а не бранить и клеветать на природу, как враги. Когда же некоторые люди, Эпикур и Асклепиад, попытались положить в основу субстанции тел элементы, несовместимые с искусством природы, они были вынуждены объявить ей войну».

Следует напомнить, что Эпикур, которого Гален так яростно критикует, — выдающийся философ-материалист, о взглядах которого К. Маркс писал в диссертации «Различие между натур-философией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Эпикур решительно отвергал божественное вмешательство в развитие природы и человека.

Интересно проследить, как идет мысль Галена, важная для понимания его общих взглядов, в главе «О руке», которой открывается трактат «О назначении частей»; не имеют значения в данном случае анатомические ошибки, допущенные Галеном и вскрытые Везалием. Эти ошибки вызваны тем, что Гален давал не описание человеческой руки, а описание передней лапы обезьяны. Интересно сравнить эту главу Галена с известной работой Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». «Я начал свое изложение, — пишет Гален, — с кисти как органа, наиболее свойственного человеку…» «Из всех живых существ один только человек имеет руки, органы, приличествующие главным образом существу разумному. Так как он обладает руками, то из всех ходящих животных он один стоит вертикально на двух ногах».

Ф. Энгельс в своей работе писал: «Первым следствием обусловленного их образом жизни обычного для них способа передвижения (лазать, карабкаться), при котором руки выполняют совсем другие функции, чем ноги, было бы, что эти обезьяны постепенно перестали пользоваться руками при передвижении по поверхности земли, стали усваивать прямую походку. Этим был сделан решительный шаг для перехода от обезьяны к человеку» [3] .

Свой подход к изучению вопроса, свой метод исследования Гален особо отмечает. В начале главы говорится: «Теперь вернемся к тому пункту, на котором мы прервали беседу, и объясним строение руки; ведь если мы научимся с успехом проводить исследование в той части нашей работы, которая касается руки, имеющей совершенно ясные функции, мы легко поймем, как перенести этот метод на всю остальную часть нашего труда».

У Ф. Энгельса сказано: «Рука, таким образом, является не только органом труда, она также его продукт… Но рука не была чем-то самодовлеющим. Она была только одним из членов целого, необычайно сложного организма. И то, что шло на пользу руке, шло также на пользу всему телу, которому она служила…» [4] . И далее расшифровывается, как изменения в руке влияли на весь остальной организм.

Универсальное значение руки отмечает и Гален.

«Замечательно сказал и Аристотель, что рука некоторым образом является определенным инструментом, который заменяет все инструменты. В подражание Аристотелю кто-либо из нас мог бы также с полным правом утверждать, что разум обладает известным искусством, которое заменяет все другие искусства. В самом деле, подобно тому, как рука, не являясь по существу каким-либо одним орудием, заменяет собой все другие орудия, так как она может очень хорошо владеть всеми ими, так и разум, не обладая каким-либо особым искусством, так как он способен вместить их все, наделен искусством, которое заменяет все остальные. Так вот, человек, будучи из всех живых существ единственным, душа которого обладает искусством, заменяющим все искусства, имеет вследствие этого в своем теле руку в качестве орудия, которое заменяет все остальные орудия».

Продолжая сравнивать работу Энгельса и главу Галена, нетрудно убедиться, что вопреки своей телеологической установке, вопреки исповедываемой догме Гален, сталкиваясь с конкретной медико-биологической проблемой, решает ее материалистически.

Именно философская точка зрения, желание установить связь, доискаться причины явлений, увидеть их корни позволяли ему найти новые точки зрения, превзойти современников в более глубоком понимании явлений человеческого организма, — установить зависимость строения органа от его функций, установить связь между образом жизни и строением тела. Функция формирует орган — это вполне материалистическое утверждение лежит в основе многих рассуждений Галена и преувеличенных восторгов его перед целесообразностью и божественной мудростью природы. Идея приспособления органов к условиям жизни, то в скрытом, завуалированном виде, то поданная в телеологической оболочке, часто встречается у Галена.

Ошибочная концепция целенаправленности всего живого, конечно, очень вредила Галену и отталкивала от него подлинных ученых, мысливших материалистически. Все это так, но нельзя сводить, как это часто делают, мировоззрение Галена к этой частной его особенности. Трактовка взглядов Галена зачастую сводится к тому, что непрерывно подчеркиваются и выпячиваются его идеалистические ошибки, но при этом забывают указать, что вопреки им, в разрез с ними, Гален познавал явления материалистическим, экспериментальным методом и приходил к материалистическим, правильным выводам, которые навсегда вошли в науку.

Те исследователи, которые непрерывно подчеркивают идеалистические стороны воззрений и утверждений Галена, нередко не замечают, что тем самым идеализм как движущая сила науки незакономерно возвеличивается. Идеалистическим идеям приписываются неприсущее им значение и ложные заслуги.

Следует подчеркнуть, что, вопреки своим идеалистическим установкам, Гален, исследуя объективные законы природы, вскрывая их, пришел к материалистическим выводам, находящимся в непримиримом противоречии с его идеалистическими догмами. Это видно, например, в понимании Галеном тела человека как целого. Этот материалистический подход присущ всем трудам Галена: здесь он следует Гиппократу, на которого и ссылается: «В общей совокупности частей все находится во взаимном согласии и среди частей все содействует деятельности каждой из них».

С этих материалистических идей единства организма и начинается трактат «О назначении частей»: «…подобно тому, как говорят, что всякое животное есть нечто единое, целостное, так как оно имеет определенную форму, свойственную ему, и не имеет ничего общего с другими животными, так и каждая из частей животного, например, глаз, нос, язык, головной мозг, является чем-то единым, потому что эта часть имеет также свойственные ей формы».

Важные принципиальные обобщения Галена — зависимость строения тела от образа жизни, связь между формой органа и функцией — лежат в основе его главнейших работ; то, что у Гиппократа встречается в виде отдельных мыслей, разрозненных утверждений, положено Галеном в основу его концепций.

В истории медицины достаточно часто идейные позиции Галена сводили к его телеологии, пренебрегая или не желая замечать его материалистических тенденций. Убеждение в том, что в природе все целесообразно, что ее создание безукоризненно прочно, утвердилось в науке и считалось аксиомой на протяжении тысячелетий. Лишь глубокие и смелые исследования И.И. Мечникова, обратившего внимание на дисгармонию человеческой природы и убедительно показавшего, как много нецелесообразного в устройстве человеческого тела, положили конец этой догме. В «Этюдах о природе человека», увидевших свет в 1903 г., проблема дисгармонии человеческого тела рассмотрена И.И. Мечниковым всесторонне и систематически.

Для характеристики Галена важно отметить его склонность к обобщению, к синтезу, к философскому рассмотрению любых вопросов, которыми он занимался.

Философ, спокойным взглядом оценивающий мир, сказывается и в известном тезисе Галена, который он приводит во многих своих сочинениях: врач должен только помогать природе — сама природа излечивает. Широта взглядов, понимание взаимозависимости среды и организма характерны для философа-медика — именно в этом нестареющая, драгоценная часть его учения, его кредо, его понимание медицины. Характерно внимание к могущественному оружию врача — подчеркивание важности диеты, гимнастики, ванн, массажа. Однако следует отметить, что разрозненные советы подобного рода встречались и ранее у многих медиков разных школ и эпох, но у Галена эти рекомендации, советы и рецепты входят в систему его взглядов, соответствуют его пониманию здоровья и болезни, его пониманию взаимоотношения организма и среды, его пониманию задач медицины.

Титульный лист I тома трудов Галена (Базель, 1542 г.).

Философ, стремящийся систематизировать наблюдаемые явления, найти общую для них основу, сказывается там, где Гален пытается установить наиболее общие законы патологии, пытается классифицировать болезни, связывая их с анатомическим субстратом; он различает части организма: однородные — ткани и разнородные — органы и элементарные влаги; отсюда и болезни делятся на три класса.

Материалистический подход и материалистическая трактовка связи явлений позволяют Галену делать открытия величайшей важности. При знакомстве с системой научной медицины, обоснованной Галеном, поражает широта, перспективность, правильное решение многих важнейших вопросов. Это относится, например, к учению о пульсе. В физиологии кровообращения, в понимании роли сердца Гален был — с современных позиций — совершенно безграмотен. Учение о животворящей пневме и об особой силе ее — пульсирующей — было также неверным; тем не менее — вопреки всем неверным и идеалистическим взглядам на сердце — Гален имеет огромные заслуги в обосновании важности пульса для диагностических и прогностических целей. Изучению пульса Гален посвятил более 15 трактатов и высоко ценил свои исследования в этой области. Он подчеркивал, что изучение пульса — дело трудное, требующее редкого дара наблюдения и продолжительных упражнений.

Несмотря на незнание законов кровообращения и на то, что Гален изучал сердце быка, а не человека, ему удалось установить факты первостепенной важности, в частности, он подметил, что предсердия сжимаются раньше желудочков, а прекращают биться последними. Гален правильно рассматривал систолу как активное сокращение внутренних слоев миокарда. Гален ошибочно полагал, что сокращение внешних слоев миокарда способствует диастоле желудочков сердца. Общепринятое мнение, что Гален не рассматривал сердце как мышцу, не отражает его истинных взглядов в этом вопросе. Гален знал, что мышцы сердца отличаются от поперечно-полосатой мышцы. Физиология знает две теории сердцебиения — неврогенную и миогенную. Гален правильно указал на эти две возможности объяснения деятельности сердца.

Для Галена характерно единство взглядов и на нормальные, и на патологические процессы. Гален не колеблется, не мечется между разными точками зрения, как бы они ни были привлекательны, а свое понимание болезненных процессов, а отсюда и свою терапию строит исходя из единой концепции — учения и соках. Именно поэтому Галена справедливо называют основоположником гуморальной патологии, и это в известной мере правильно. Утверждение о соках организма и об их влиянии на здоровье и болезнь, об их большой роли во всей жизни организма встречается у многих медиков, более ранней эпохи. Но именно Галену принадлежит заслуга развития этого учения, систематическое рассмотрение всех аспектов его и, что самое главное, настойчивое стремление все явления, происходящие в человеческом теле, рассматривать прежде всего и только под углом зрения учения о четырех соках.

Колебания Галена между материалистической и идеалистической трактовкой явлений можно обнаружить и в важном вопросе — в его понимании пневмы. Учение о пневме было развито Гиппократом, который считал, что пневма — это животворящее вещество. Гален не только взял это учение на вооружение, но и разнил его, различая пневму физическую, пневму животную, которая управляет вегетативными процессами тела, и, наконец, пневму психическую, душевную, выделяемую мозгом, которая управляет и произвольными движениями, и психическими переживаниями человека. Эта пневма, в его понимании, движется по нервам и переносит ощущения от органов чувств в мозг, а двигательные импульсы — от мозга к мускулам.

Интересно проследить трактовку пневмы Гиппократом и теми его последователями, которые под влиянием церкви изгнали из учения и концепций Галена все материалистические элементы. Гален рассматривал пневму как своеобразную материю, составную часть воздуха, стимулирующую жизненные процессы; не зная кислорода, Гален приписывал пневме примерно роль кислорода в организме. После того как в средние века под влиянием церкви идеи Галена были искажены, «урезаны», фальсифицированы, пневму стали называть жизненным духом; иными словами, поразительные материалистические догадки Галена были искажены и забыты.

Философский подход и попытка, исходя из общих теоретических позиций, отыскать частные решения сказываются и там, где Гален советует при диагностировании пользоваться тремя путями при распознавании пораженного органа: 1) исследование частей тела, 2) исследование причины болезни, 3) различие между симптомами. Гален следует Аристотелю каждый раз, когда подчеркивает важность точных, длительных наблюдений. Известны выдающиеся заслуги Галена и в вопросе о роли природы в лечении болезней, например в лечении туберкулеза. Он не только с достаточной определенностью установил виды туберкулеза — начальные, острые формы и формы хронические, — но и отметил важную роль смены условий для больного туберкулезом, успехи лечения в определенных клинических местностях.

Благодаря своим материалистическим позициям, экспериментам и наблюдениям Гален поставил анатомию и физиологию на ведущее место в медицине. В данном случае не имеет большого значения то обстоятельство, что открытия его в анатомии были крупным шагом вперед и вошли в науку, в то время как физиологические взгляды были неверны и отвергнуты в последующем наукой. Заслуга Галена в том, что он обосновал необходимость во врачебной деятельности исходить из данных анатомии и физиологии; в его времена факты анатомические и физиологические воспринимались в единстве, а дисциплины, как известно, еще не дифференцировались.

Неточно указание Т. Мейер-Штейнега о том, что основной задачей Галена было установить связь между отдельными отраслями медицины; это было не механическое установление связи, а скачок, новое понимание задач медицины — с позиций анатомии и физиологии, с позиций выдвижения на первый план нормы, а не патологии. Если хочешь понять болезнь, больного человека и больной орган — знай здоровье, здорового человека и здоровый орган, исходя из анатомии и физиологии.

Заслугой Галена было включение здорового человека в систему мышления медика. У Гиппократа здоровый человек — лишь предмет его гигиенических забот; замечательны высказывания, делающие честь Гиппократу, о том, как быть здоровым, но связи между здоровьем и болезнью он не устанавливает. Иначе дело обстоит у Галена: установление причин болезни, по Галену, должно основываться на анатомии и физиологии, на знакомстве со здоровым организмом.

Гигиенист Ф. Эрисман указывал, что для медицинских взглядов Галена характерно его внимание не только к больным, но и к здоровым. «Заслуга Галена в том, — писал Ф. Эрисман, — что им „гигиастика”, как именовали у греков диететику у здоровых, была отделена от гимнастики и гигиастика была им возведена на степень особой науки». В статье о Галене известный историк медицины Н. Кушев утверждал, что с Галена начинается история гигиены: он первый писал о профилактике заболеваний, заявив, что задача медицины, во-первых, предупредить, а во вторых, лечить.

Все сказанное является предпосылкой для понимания еще одной, может быть важнейшей, заслуги Галена — для понимания причин его обращения к вивисекциям и экспериментам на животных, для решения проблем анатомии, физиологии и медицины в целом. И в этом случае Гален выступает как материалист, который учитывает материальные причины физиологических явлений, а не потусторонние силы.

Конечно, не идеалистические воззрения Галена толкнули его на научный подвиг — на применение экспериментов на животных, которые привели к созданию новой дисциплины — экспериментальной физиологии.

Не следует сводить дело к тому, что открыл Гален, в том числе и при помощи эксперимента, — речь идет не о частных открытиях Галена, как бы они ни были важны. Впервые в истории медицины эксперимент сознательно и последовательно был поставлен на службу медицины — это главная заслуга Галена. Именно применение, обоснование экспериментального метода делают его основателем научной медицины.

Мировоззрение Галена, его понимание законов природы, жизни человеческого организма, задач науки вообще и медицины в частности с особой силой и яркостью сказались в обосновании и применении экспериментальных методов при решении проблем анатомии и физиологии.

Галена с полным правом можно и следует назвать основоположником экспериментальной физиологии — в этом его величайшая заслуга, может быть, наиболее крупная из всех. Имя его было бы бессмертно в медицине, даже если бы он ничего другого больше не сделал. В развитии медицины за многие столетия — от Гиппократа и до Галена — не было ни одного события, которое могло бы сравниться с диалектическим скачком, с проявлением нового качества, которое привнесено было Галеном, применившим эксперимент для выяснения проблем физиологии.

Постоянное, непрерывное подчеркивание, что Гален — идеалист, последователь Платона, что обычно для трудов буржуазных истоков науки, не дает ответа на вопрос, почему же этот идеалист стал революционером в науке, совершил научный подвиг, навсегда поставивший его имя в ряды наиболее выдающихся ученых-медиков мира.

Справедливо отмечалось, что Гален, как ни странно, не считал анатомию основой физиологии, что сужало его возможности в анатомии и снижало ценность его анатомических воззрений. Тем не менее, взгляды Галена на строение человека были более тысячелетия непререкаемыми, и только после появления знаменитого труда Везалия, в котором содержится описание более 200 ошибок Галена, этот авторитет был поколеблен. К тому же анатомические познания Галена базировались не на изучении человека, а главным образом на изучении животных, в частности разных видов обезьян, на которых он изучал мускулы и нервы. Внутренности изучались и во время вскрытий животных при жертвоприношениях.

Некоторые из ошибок, на которые обратил внимание Везалий, вызваны тем обстоятельством, что Гален некритически переносил на человека то, что он наблюдал на трупах животных.

Попытка глубже разобраться в жизни человеческого тела привела Галена к методу сравнительной анатомии, что дало отличные результаты: то, что было недоступно на человеке, стало доступным, так как была возможность в эксперименте на животных получить нужный ответ. Но некритический перенос наблюдаемого с животного на человека послужил источником многих ошиб

Источник