Храни меня, мой талисман (1986)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Если вы уже зарегистрированы — Войдите.
Вы хотите зарегистрироваться?
новое сообщение
отзывы
Мне кажется, что аллюзия на пушкинскую дуэль, которую так настойчиво предлагают создатели фильма его зрителям, очень натянута, неестественна и весьма претенциозна. Каждый такой треугольник ( Пушкин – Натали – Дантес ) или его подобие всегда строго индивидуален, и перенос канвы пушкинской дуэли без учета всех ее нюансов и, главное – фона, на котором происходили те давние события, в Болдино нашего времени, выглядит очень неубедительно и откровенно наивно. Так что попытку «возвеличивания гениального человека» следует признать неудачной. Да и не надо лишний раз возвеличивать Пушкина, он и без памятников разного рода велик и гениален.
И у меня похожий взгляд и на героя Абдулова, и на его роль в фильме. Только я пошел дальше и вижу в нем не просто «засланного казачка», а Коровьева (Фагота) из булгаковской книги. Очень субъективно, признаю …. Но, посмотрите, как исчезает Климов после дуэли. А ?
Возможно, у Балаяна был в чем-то похожий взгляд на Климова, но режиссер, как мне представляется, трактует его однозначно — как Дантеса, как Зло, пришедшее к людям творить свое черное дело. Имхо, это не совсем так, хотя я могу естественно ошибаться.
Непосредственно по фильму. Остановлюсь на трех ключевых моментах.
Первый – Климов задает герою Янковского вполне резонный вопрос о Пушкине, Воронцовой и etc. Климов, имхо, для себя ответ уже знает, но ему интересна реакция Алексея.
Чем же отвечает Алексей ? Его ответ звучит как шаблонная штампованная фраза, сродни типичной реплики Марьи Ивановны на каверзный вопрос Вовочки: «Смотри в учебник, там все написано». Да, в учебнике написано много, но не все. И вот сейчас, в эту минуту, выйти за пределы учебника Алексей и не хочет и не способен. Поэтому он и ограничивается трафаретной отговоркой, строго говоря, не имеющей к делу никакого отношения. Алексей с видом победителя уходит, но на самом деле он не победитель. Климов – о чем Алексей и не подозревает — этот раунд выиграл и пойдет дальше.
Второй момент, когда Алексей обнаруживает запертую дверь, затем выходящего из комнаты Климова, а потом встречает смущенный взгляд Тани. Климов что-то говорит, типа, давай побеседуем, но его интересует только одно: как сейчас поведет себя этот муж, так свято верящий своей Натали, а ? Реминисценции пушкинской жизни – это, конечно, прекрасно, но это все слова, слова, а как ты, читающий мораль другому, поступишь в схожей ситуации сам ?
И Алексей, ничтоже сумняшеся, по воле создателей фильма не находит ничего лучшего, как вызвать Климова на дуэль. Довольно странное решение, продиктованное, очевидно, аллюзиями на предысторию пушкинской дуэли. Только если там был драматизм самого высокого накала, то здесь градус этого самого накала весьма и весьма невысок; поэтому решение героя Янковского вызывает недоумение и кажется – хотя это и не вяжется с моментом – каким-то театральным жестом, чем- то трагикомическим.
Главное-то заключается в том, что и здесь, как и в сцене на мостике, Алексей действует по трафарету, вследствие чего попадает в глупое положение.
Кстати, за свой вояж в Танину комнату Климов удостоился массы нелестных эпитетов – мерзавец, подлец, циник и т. д. и т. п. Но в чем собственного говоря, заключается его вина ? Мужчины, ухаживающие за чужими женами и даже пытающиеся соблазнить их, были, есть и, наверное, будут — по крайней мере, в обозримом будущем. Запретить это законодательно ? Если и предъявлять кому-то претензии в этой ситуации, то, имхо, в первую очередь, Тане. Пусть Климов вел себя как соблазнитель, но ведь Тане ничего не стоило, как написала здесь кто-то из форумчанок, «надавать ему по мордасам». Какая-нибудь из многочисленных киногероинь Гундаревой, так, скорее всего бы в аналогичной ситуации и поступила, и этим бы все и закончилось. Но ведь мы этого, судя по виноватому виду Тани, не наблюдаем, значит, визит Климова был для нее не таким уж и неприятным.
Я понимаю, что в эту минуту Алексей лишается части своих иллюзий в отношении жены. Ему тяжело, возможно, он предпочел бы по-прежнему пребывать в мире иллюзий и дальше, но рискну предположить, что подобная ситуация в их семейной жизни возникла бы рано или поздно.
Третий момент – дуэль. Алексей взволнован, а Климов совершенно спокоен, он клоунски стоит под зонтиком, зная наперед, что ни-че-го не случится, и просто забавляется происходящим. Смотрю на героя Абдулова и вижу Фагота, который произносит про себя, как в «Грибоедове»: «Ну, прямо как дети». А по Алексею видно, что он просто не знает, что делать. Гора родила мышь; приглашение на смертоубийство обернулось фарсом, поэтому так и хочется сказать: «А дуэль-то ненастоящая!»
Авторы фильма отправляют Алексея в обморок, но может быть лучше было бы просто позволить ему уйти с места дуэли ? Может быть такой нестандартный сюжетный ход был бы более уместным ?
Последние кадры дуэли. Климов исчезает, делая прощальные пассы, он как будто растворяется в воздухе, как тот же Фагот на Патриарших прудах. Он появился ниоткуда, и туда же, в никуда, уходит. «Да, люди, люди, вы все о высоких материях, а сами то …. взгляните на себя …».
Матч закончен, Алексей проиграл.
«Климов» жестоко прошелся по судьбам незнакомых ему людей, заставив их посмотреть на себя в зеркало и увидеть то, что они никак не ожидали увидеть. Конечно, можно поставить ему в упрек то, что его никто не звал на этот пушкинский праздник. Но что делать – «Любой, заслуживающий внимания опыт, в этой жизни приобретается себе в убыток» ( Ш. Бронте, «Джейн Эйр»).
Пойдет ли Алексею и Тане этот урок впрок, извлекут ли они из него что-нибудь полезное для себя – это уже за пределами фильма.
Я понимаю, что у Балаяна с Ибрагимбековым была совершенно другая задумка. Но ведь так бывает – создатели фильма хотят, чтобы зритель увидел одно, а зритель видит совсем другое. Может быть, для фильма это не так уж и плохо.
Источник
Александр Пушкин — Храни меня мой талисман: Стих
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи, —
Храни меня, мой талисман.
В уединеньи чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.
Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.
Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.
Анализ стихотворения «Храни меня мой, талисман» Пушкина
Стихотворение «Храни меня, мой талисман» написано Пушкиным одним из первых после переезда из Одессы в с. Михайловское. Оно посвящено драгоценному перстню, который был подарен поэту Е. Воронцовой. Известно еще два стихотворения, в которых упоминается об этом подарке: «Талисман» и «Сожженное письмо». У Пушкина был бурный роман с Е. Воронцовой. Считается, что именно обманутый муж (новороссийский генерал-губернатор) настоял на переводе поэта в центральную Россию. Пушкин очень дорожил перстнем и не расставался с ним до самой смерти.
В Одессе любовники не скрывали своих отношений, но после громкого скандала и отъезда Пушкина они уничтожали свою любовную переписку. Талисман оставался единственным напоминанием о Воронцовой для поэта. В стихотворении он никак не намекает на имя возлюбленной, но близкие друзья, безусловно, догадывались, о ком идет речь. Пушкин вспоминает, что получил подарок «во дни раскаянья, волненья». Возможно, женщина подарила поэту перстень сразу же после известия о предстоящей разлуке.
Пушкин не был прощен, наоборот, его перевод был свидетельством продолжающейся опалы. Южная ссылка показала, что поэт обладает непокорным нравом. Даже находясь под подозрением, он продолжал писать «непозволительные стихи», эпиграммы и даже умудрился завести роман с женой самого генерал-губернатора. Ссылка в Михайловское должна была изолировать Пушкина от дворянского общества, напомнить ему о всемогуществе царской власти. Поэт понимает, что опасность не миновала и может вновь его настигнуть («грозою грянут тучи»). Пушкин намекает и о своем планируемом бегстве за границу («в уединенье чуждых стран»).
Поэт обещает свято хранить подарок и никогда не расставаться с ним. Он считает, что талисман будет всегда оберегать его от бед и несчастий. Роман с Воронцовой Пушкин воспринимает как «сладостный обман», который исчез так же быстро, как и возник. Он понимает, что продолжение отношений практически невозможно, поэтому прощается с надеждами и желаниями. Талисман будет залогом его душевного спокойствия.
Позднее в стихотворении «Талисман» Пушкин подробнее описывает обстоятельства, при которых он был получен. Воронцова подарила его в знак сохранения верности, а не в целях защиты от неудач. Вероятно, в первые дни после расставания чувство любви Пушкина было более сильным, поэтому он приписывал перстню волшебные свойства. Постепенно это чувство угасало, и талисман стал просто напоминанием о дорогом, но уже прошедшем, романе.
Источник
Храни меня, мой талисман… История знаменитого перстня
В 1824 году cветлейшая княгиня Елизавета Воронцова, предмет страсти Пушкина в одесский период, подарила ему на прощание перстень. Перстень должен был символизировать особые чувства между ней и поэтом и был парным – у Воронцовой остался такой же. Княгиня верила, что перстни являются талисманами и обладают магической силой. С этим перстнем, который Пушкин также называл не иначе как своим талисманом, связаны его стихотворения «Талисман», «Храни меня, мой талисман», «В пещере тайной. », «Сожженное письмо».
Джордж Хейтер. Воронцова Елизавета Ксаверьевна.
На портрете Тропинина перстень на большом пальце.
Пушкин очень ценил этот перстень и запечатывал им свои письма. По словам Анненкова «Пушкин по известной склонности к суеверию, соединял даже талант свой с участью перстня, испещрённого какими-то каббалистическими знаками и бережно хранимого им».
Он был у него и в день дуэли. После дуэли смертельно раненный поэт завещал свой перстень Василию Жуковскому.
К. Брюллов. Портрет В. А. Жуковского 1837
Жуковский также пользовался им, как печатью. И, как и Пушкин, не подозревал о значении содержавшейся на нем надписи. В письме С.М. Саковину, отправленном 20 июля 1837 года, Жуковский писал: «Печать моя есть так называемый талисман, подпись арабская, что значит, не знаю. Это Пушкина перстень, им воспетый и снятый с мертвой руки его».
В 1887 году в «Новом Времени» был напечатан перевод надписи, который сделал профессор Даниил Авраамович Хвольсон, один из основателей российской иудаики:
Симха, сын почётного рабби Иосифа,
да будет благословенна его память.
Хвольсон определил крымско-караимское происхождение драгоценности и время работы перстня — конец XVIII или начало XIX столетия.
Илья Ефимович Репин. Портрет И.С.Тургенева 1879
После смерти Жуковского его сын Павел в 1870-х годах передал перстень писателю Ивану Тургеневу. О перстне Тургенев писал
«Я очень горжусь обладанием пушкинского перстня и придаю ему так же как и Пушкин большое значение. После моей смерти я бы желал, чтобы этот перстень был передан графу Льву Николаевичу Толстому… Когда настанет и „его час“, гр. Толстой передал бы мой перстень по своему выбору достойнейшему последователю пушкинских традиций между новейшими писателями».
Однако Полина Виардо через несколько лет после смерти Тургенева передала талисман Пушкинскому музею Александровского лицея.
В 1917 году перстень вместе с несколькими вещами был украден одним из лицейских служителей, который продал их старьевщику за небольшую сумму. Старьевщик был найден, было найдено и похищенное. Все, кроме перстня. Где он – сегодня неизвестно.
Источник
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Храни меня мой талисман
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Храни меня мой талисман
ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи
Храни меня, мой талисман.
— Вот так. Он верил в него и никогда не снимал с руки. Современники утверждали, что только одному ему было известно значение странной надписи на кольце п что оно якобы досталось ему от знаменитого предка — Ибрагима Ганнибала. Пушкин шутя, а может, вполне серьезно говорил, что кольцо залог его поэтического вдохновенья. И написал о нем свое стихотворение.
— Такое необыкновенное кольцо не могло остаться незамеченным среди вещей поэта. Или, может, его похоронили вместе с ним?
— Нет, Андрей Петрович. Перед смертью Пушкин завещал его ‘величайшему поэту России’.
— В таком случае, оно должяо было перейти к Лермонтову.
— Нет, оно попало к Ивану Тургеневу. После его смерти близкий Тургеневу человек, известная певица Полина Виардо переслала кольцо в Россию. Но поэта, достойного его кольца, не нашлось, и оно попало в музей Пушкина. А во время революции исчезло.
— Уважаемый Вадим Сергеевич, подобное расследование просто мне не по силам. Ну посудите сами, сколько времени прошло с тех пор? Больше шестидесяти лет. В России проживают почти триста миллионов. На кого обратить подозрение? Может, на поэтов? Исходя из того, что Пушкин считал кольцо талисманом, наделяющим его хозяина поэтическим даром, произвести обыск и всех крупных поэтов, чтобы открыть, кто воспользовался его волшебной силой? Небось, лежит оно где-нибудь в земле или же покоится на дне старинного сундука, а может, его вывез с собой в чужую страну какой-нибудь эмигрант.
Вадим Сергеевич сложил руки в умоляющем жесте:
— Андрей Петрович, я пришел к вам не затем, чтобы рассказывать небылицы и втягивать вас в безнадежное предприятие. Я ровным счетом ничем не могу убедить вас в своей правоте, а лишь рассчитываю на ваш огромный опыт, на ваш острый ум и интуицию и еще — на благоговение перед Пушкиным. Прошу вас, не отказывайтесь.
Андрей Петрович несколько раз прошелся по кабинету. Губы его были плотно сжаты, что являлось признаком серьезного раздумья. Затем он остановился у кресла, в котором сидел посетитель, и пристально посмотрел на него.
— Вадим Сергеевич, вы человек серьезный.
— Помилуйте, бог мне свидетель! Уж не думаете ля вы, что я рехнулся?
— Поставьте себя на мое место, уважаемый Вадим Сергеевич, и вы сразу же поймете, что требуете от меня невозможного.
Вадим Сергеевич сокрушенно ударил себя по голове кулаками (но не слишком сильно, а как хороший актер) и страдальчески протянул:
— Андрей Петрович, неужто и вы. ‘И ты, Брут?’
После того, как Вадим Сергеевич несколько успокоился, последовали переговоры an ‘высоком уровне’, во время которых выяснилось, что:
Во-первых, все музейные работники заняты.
Во-вторых, ни у кого нет времени на подобные поиски.
В-третьих, расходовать государственные средства на дело с сомнительным исходом — безответственно.
Во-первых, речь идет о Пушкине, гордости всей нации.
Во-вторых, всегда найдутся добровольцы.
В-третьих, не плохо бы к этому привлечь этнографа Модеста Юрьевича Савченко, вышедшего недавно на пенсию по болезни.
Многие из вас с полным правом могли бы предположить, что бывший музейный работник и ныне пенсионер Модест Юрьевич покуривает трубочку в плетеном кресле или же няньчит внуков. Но ничего подобного!
Во-первых, у него нет плетеного кресла и внуков.
Во-вторых, он не курит, поскольку курение вредит здоровью.
В-третьих, в настоящий момент он всецело поглощен приготовлением никому не известного грузинско- украинского кушанья из свиного филе, зеленой фасоли и горошка, яиц и таинственных приправ. Этим самым кушаньем он собирается угостить друзей, которых пригласил по случаю сорок первого юбилея и шестилетия со дня развода с Танечкой.
Танечка также получила приглашение на званый ужин, хотя шесть лет назад, когда Модест Юрьевич тяжело заболел и был вынужден выйти на пенсию по состоянию здоровья, благоразумно бросила его.
Модест Юрьевич давно ей все простил и сегодня хотел доказать, что она никогда не смогла бы приготовить такое блюдо.
Но доказать он так ничего и не смог, поскольку:
Во-первых, к Модесту Юрьевичу в самый ответственный момент пришли какие-то два энергичных старика и повели с ним серьезный разговор.
Во-вторых, по этой самой причине кушанье пригорело.
В-третьих, поняв, что усилия его пошли прахом, Модест Юрьевич выключил плиту, надел пиджак и заторопился куда-то вместе с энергичными стариками, приколов к дверям записку: ‘Братцы, не обессудьте — срочное дело!’
Танечка отыскала пустую стеклянную банку из-под консервов, поставила в нее букет цветов, с которым пришла на день рождения бывшего мужа, и ушла, в свою очередь приколов к дверям свою записку: ‘От той, которая тебя любила!’
‘Братцы’, к которым обращался в записке Модест Юрьевич, нашарили ключ под ковриком, открыли квартиру, выпили содержимое припасенных бутылок, расставили все по местам и тоже написали записку:
‘Поздравляем с днем рождения! Подарки — в чайнике. Дед Мороз’.
Модест Юрьевич действительно обнаружил в чайнике роскошный шелковый галстук, бумажник, шерстяные носки (немного влажные) и запонки, сделанные ‘под золото’.
Оглядев запонки со всех сторон, он хмыкнул:
‘Гм, гм. Золото. Странный металл. Может принять любую форму. Интересно, как выглядело то кольцо?’
Запомните эту реплику. Она очень важна для дальнейшего повествования. А означала она то, что мозг бывшего музейного работника и ныне пенсионера уже заработал пэ программе ‘Кольцо Пушкина’.
Вся эта умственная работа не имела бы никакого результата, если бы в то же самое время в месте, которое принято считать необитаемым и называть пустыней, не проснулся странный человек. Потянувшись, словно после долгого сна, он понюхал воздух и удивился:
— Смотри-ка! Опять ищут!
Дождавшись, пока взойдет луна, он выдохнул из себя воздух, подскочил, взмахнул руками, и медленно, как пустынный гриф-стервятник, полетел на север,
— Уж не думают ли они, что этим кольцом может обладать любой смертный, — пробормотал он, и слова эти, вылетев изо рта, вспыхнули лунными бликами и погасли где-то на севере.
Пенсионер и бывший музейный работник Модест Юрьевич Савченко проснулся. Зажег ночник, зажмурился и прикрыл глаза ладонью. Потом попытался сосредоточиться и, когда ему это не удалось, сказал:
Источник
