Особенный заговор: Чтобы не -увели- душу
Помню, бабушка повела меня вечером под Троицу к реке и говорит: «Ты, моя хорошая, не бойся. Я сейчас буду звать тех, у кого в этом году душу сумели увести». Я ее спрашиваю: «А разве можно душу забрать?»
«Кто может, а кто не может», – сказала она почти про себя. Я поняла, что не нужно к ней лезть с расспросами, и замолчала.
У реки бабушка развела костер, посадила меня рядом с ним и сказала: «Сиди тихо, ладно? Что не ясно будет, потом объясню».
Вижу, она готовит место: выкладывает поле камнями, не спеша венки плетет и кладет на кресты. Время до заката еще было. Вода в котелке на костре закипела. Стала она варить венки. Сумерки подступали.
Достала бабушка из-за пазухи свой платок и стала мне на голову надевать, шептать обережные слова. Потом мне стало ясно, что «столб» она мне делает, после которого человек пребывает в каком-то странном состоянии полусна-полуяви. Делала она это для того, чтобы я не испугалась, сидела тихо и не шевелилась. Надо сказать, что во время обучения бабушка часто делала на меня «столб». Учить-то надо, а я маленькая еще была (девять лет), всего мне не объяснишь, да и испугаться могу, даже если буду держаться изо всех сил. Мастера всегда так поступали со своими маленькими учениками, чтобы и знаниями необходимыми поделиться, и не напугать до полусмерти. А еще «столб» помогает при лечении больных: если у кого серьезная рана или перелом, мастера читают этот заговор, чтобы человек во время лечения не чувствовал боли. Своего рода анестезия. Но заговор этот сложный, поэтому сейчас я ему учить Вас не буду.
И вот сижу я застолбенелая. Вижу, слышу все, но пошевелиться не могу, и покой на душе такой, какой редко бывает.
Подготовив все для вызова духа, бабушка встала левой ногой на рогатину и стала читать заговор. То, что я увидела, нельзя передать словами. Сумерки, которые разбивал свет костра, вокруг порхают ночные мотыльки, слетевшиеся на огонь, шелест деревьев и плеск воды. Бабушка, в балахоне, босая, с распущенной косой, двигалась по кругу, продолжая произносить слова заклинания. Я все видела и примечала. Помню, прошло тогда много времени, я было уже решила, что вызов не удался, и стала думать о молоке и о пряниках, которые были у бабушки для помин. Если помните, я объясняла, что после каждой работы делают помин: едят особое поминальное угощение, поминая все плохое и стараясь закрепить работу.
И вдруг вижу, из осинника кто-то выходит и приближается к нашему кругу. Бабушка задала ему три вопроса (простите, нельзя их называть) и отпустила. Потом залила водой, в которой варила венки, костер. Мы поели и стали собираться домой. «Баб, – решилась я все же спросить, – кто это был?» «Это? Костя Безродный», – ответила она.
Я сама не была у него на похоронах, но в деревне и в школе говорили, что нашли его убитым и изувеченным. Родителей у него не было, тетка за полгода перед его гибелью умерла. Костя был из тех, кто всему был рад. Его так и называли – Чурачок. Не дурачок, а вроде как ласково – Чурачок. Видно, кто-то решил, что ему тетка добра много оставила. Убили с пытками, отняли у него душу за барахло. Видно, бабушка ждала ночи под Троицу, чтобы узнать, что произошло и кто виноват. (Нас с ней в деревне на тот момент не было: уезжали мы с ней на три месяца.)
Шли мы назад, а она мне и говорит: «А чего ты дома есть не стала, а когда я начала работать, про еду думала? Не про пряники нужно думать, когда учу, а про дело». Вижу – сердится, считала мои мысли. И я, чтобы загладить вину, стала спрашивать – вроде небезразлична мне работа. А она любила, когда я проявляла любознательность.
– Баб, что ты с ним сделаешь, с тем, кто убил Костю?
– Не с ним, а с ними. Посмотрю в душу, есть ли раскаяние, а там решу.
Раньше заговор-оберег от «убивцев», как бабушка называла таких нелюдей, назывался «Чтобы душу не увели», то есть насильно не забрали, не убили. Читают его в последний день любого месяца, называя имена всех тех людей, которых желаете защитить. Слова обережного заговора такие:
Сталь ты крепкая, затупись,
Веревка ссученная, перервись,
Камень, от руки отвались,
Кто придет за душой, отступись.
Надеваю я кандалы святые,
Остры ножи, будьте тупые.
Захлестни, Матерь Божья, им ноженьки,
Заступись и помилуй нас, Боженька.
Господи Вседержитель мой,
В самый тяжкий час Ты побудь со мной.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Источник
Оберег чтобы душу не увели
Чтобы не «увели» душу
Помню, бабушка повела меня вечером под Троицу к реке и говорит: «Ты, моя хорошая, не бойся. Я сейчас буду звать тех, у кого в этом году душу сумели увести». Я ее спрашиваю: «А разве можно душу забрать?»
«Кто может, а кто не может», – сказала она почти про себя. Я поняла, что не нужно к ней лезть с расспросами, и замолчала.
У реки бабушка развела костер, посадила меня рядом с ним и сказала: «Сиди тихо, ладно? Что не ясно будет, потом объясню».
Вижу, она готовит место: выкладывает поле камнями, не спеша венки плетет и кладет на кресты. Время до заката еще было. Вода в котелке на костре закипела. Стала она варить венки. Сумерки подступали.
Достала бабушка из-за пазухи свой платок и стала мне на голову надевать, шептать обережные слова. Потом мне стало ясно, что «столб» она мне делает, после которого человек пребывает в каком-то странном состоянии полусна-полуяви. Делала она это для того, чтобы я не испугалась, сидела тихо и не шевелилась. Надо сказать, что во время обучения бабушка часто делала на меня «столб». Учить-то надо, а я маленькая еще была (девять лет), всего мне не объяснишь, да и испугаться могу, даже если буду держаться изо всех сил. Мастера всегда так поступали со своими маленькими учениками, чтобы и знаниями необходимыми поделиться, и не напугать до полусмерти. А еще «столб» помогает при лечении больных: если у кого серьезная рана или перелом, мастера читают этот заговор, чтобы человек во время лечения не чувствовал боли. Своего рода анестезия. Но заговор этот сложный, поэтому сейчас я ему учить вас не буду.
И вот сижу я застолбенелая. Вижу, слышу все, но пошевелиться не могу, и покой на душе такой, какой редко бывает.
Подготовив все для вызова духа, бабушка встала левой ногой на рогатину и стала читать заговор. То, что я увидела, нельзя передать словами. Сумерки, которые разбивал свет костра, вокруг порхают ночные мотыльки, слетевшиеся на огонь, шелест деревьев и плеск воды. Бабушка, в балахоне, босая, с распущенной косой, двигалась по кругу, продолжая произносить слова заклинания. Я все видела и примечала. Помню, прошло тогда много времени, я было уже решила, что вызов не удался, и стала думать о молоке и о пряниках, которые были у бабушки для помин. Если помните, я объясняла, что после каждой работы делают помин: едят особое поминальное угощение, поминая все плохое и стараясь закрепить работу.
И вдруг вижу, из осинника кто-то выходит и приближается к нашему кругу. Бабушка задала ему три вопроса (простите, нельзя их называть) и отпустила. Потом залила водой, в которой варила венки, костер. Мы поели и стали собираться домой. «Баб, – решилась я все же спросить, – кто это был?» «Это? Костя Безродный», – ответила она.
Я сама не была у него на похоронах, но в деревне и в школе говорили, что нашли его убитым и изувеченным. Родителей у него не было, тетка за полгода перед его гибелью умерла. Костя был из тех, кто всему был рад. Его так и называли – Чурачок. Не дурачок, а вроде как ласково – Чурачок. Видно, кто-то решил, что ему тетка добра много оставила. Убили с пытками, отняли у него душу за барахло. Видно, бабушка ждала ночи под Троицу, чтобы узнать, что произошло и кто виноват. (Нас с ней в деревне на тот момент не было: уезжали мы с ней на три месяца.)
Шли мы назад, а она мне и говорит: «А чего ты дома есть не стала, а когда я начала работать, про еду думала? Не про пряники нужно думать, когда учу, а про дело». Вижу – сердится, считала мои мысли. И я, чтобы загладить вину, стала спрашивать – вроде небезразлична мне работа. А она любила, когда я проявляла любознательность.
– Баб, что ты с ним сделаешь, с тем, кто убил Костю?
– Не с ним, а с ними. Посмотрю в душу, есть ли раскаяние, а там решу.
Раньше заговор-оберег от «убивцев», как бабушка называла таких нелюдей, назывался «Чтобы душу не увели», то есть насильно не забрали, не убили. Читают его в последний день любого месяца, называя имена всех тех людей, которых желаете защитить. Слова обережного заговора такие:
Источник
Чтобы не увели душу
Про людей, которых убили во сне, говорили, «увели душу». Помню, бабушка повела меня вечером под Троицу к реке и говорит: «Ты, моя хорошая, не бойся. Я сейчас буду звать тех, у кого в этом году душу увели». Я ее спрашиваю: «А разве можно душу забрать?» «Кто может, а кто не может», – сказала она почти про себя, и я поняла, что не нужно к ней лезть с расспросами, и замолчала.
У реки бабушка развела костер, посадила меня рядом с ним и сказала: «Сиди тихо, ладно? Что не ясно будет, потом объясню». Вижу, она готовит место: выкладывает поле камнями, не спеша венки плетет и кладет их на камни – время до заката еще было. Вода на костре в котелке закипела. Стала она камни в воду бросать. Достала бабушка из-за пазухи свой платок и одела мне его на голову, чтобы я не боялась и сидела не шевелясь. При моем обучении бабушка часто так делала, так как я была еще не очень большая и из опасения она от меня страх отводила. Завсегда мастера так делали, чтобы и ума-разума дать и не испугать.
Сижу я и все вижу, слышу, но ровно как сплю. В наши дни этот прием используется, если нужно вправить кость, или у больного обширное больное место и он не может терпеть. Этому я научу и вас.
Продолжим про тот далекий день, когда мне было всего девять лет. Подготовив все для вызова, бабушка встала левой ногой на рогатину и стала зачитывать вызов. Нельзя передать словами увиденное. Сумерки, которые разбивал свет костра, ночные мотыльки, слетевшиеся на огонь, шелест деревьев и плеск воды. Бабушка в балахоне, босая, с распущенной косой, двигаясь по кругу, продолжает произносить заклинания. Я все видела, отмечала. Но, помню, подумала я тогда, что вызов будет пустой. Потом я стала думать о блинах и молоке, которые были с собой у бабушки для помин. (Если помните, я объясняла, что после каждой работы делают помин, т. е. едят блины, чтобы дело сошлось.)
Вдруг вижу – из осинки идет кто-то. Подходит к нашему кругу. Бабушка задает ему три вопроса (по понятным причинам я не могу их назвать) и отпускает. Потом залила водой костер, той водой, в которой варились камни. Мы поели и стали собираться домой. «Баб, – решилась я все же спросить, – кто это был?» – «Это? Костя Безродный». Я сама не была у него на похоронах, но в деревне и в школе говорили, что нашли его убитым и изувеченным. Родителей у него не было, тетка за полгода перед его гибелью умерла. Костя был из тех, кто радовался всему. Его так и называли – «чурачок», не дурачок, а вроде как ласково, чурачок. Видно кто-то решил, что ему тетка много добра оставила. Убили с пытками, а в то время это была редкость, отняли у него душу за барахло.
Видно, бабушка ждала ночи под Троицу, чтобы узнать как это произошло (нас с ней три месяца не было – уезжали). Шли мы назад, а она мне говорит: «А чего ты дома есть не стала, а когда я начала работать, про еду сидела думала? Не про пряники нужно думать, когда учу, а про дело!» Вижу сердиться, считала мои мысли. И я, чтобы загладить свою вину, стала спрашивать, вроде не безразлична мне работа. А она любила, когда я проявляла любознательность. «Баб, что ты с ним сделаешь, с тем, кто убил Костю?» – «Не с ним, а с ними. Посмотрю в душу, есть ли раскаяние, а там решу». И решила.
Раньше оберег от «убивцев», так бабушка говорила, назывался «Чтоб душу не увели», то есть насильно не забрали, не убили. Читают его в любой месяц, но в последний день, перечисляя все имена, о ком просят оберег.
Сталь ты крепкая, затупись,
Веревка ссученная, перервись,
Камень от руки отвались,
Богородица, заступись,
Кто придет за душой, отступись.
Надеваю я кандалы Святые,
Остры ножи, будьте тупые,
Захлестни, Матерь Божья, им ноженьки
Заступись и помилуй нас, Боженька.
Господи, Вседержитель мой,
В самый тяжкий час Ты побудь со мной,
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Источник
ЧТОБЫ ДУШУ НЕ ЗАБРАЛИ. ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ ОБЕРЕГ ДЛЯ ВСЕХ. Авторский ритуал Инги Хосроевой
Главная › Форумы › • Ритуалы для всех › • Ритуалы на защиту › ЧТОБЫ ДУШУ НЕ ЗАБРАЛИ. ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ ОБЕРЕГ ДЛЯ ВСЕХ. Авторский ритуал Инги Хосроевой
В этой теме 0 ответов, 1 участник, последнее обновление 
Ведьмина Изба 6 мес. назад.
ЧТОБЫ ДУШУ НЕ ЗАБРАЛИ. ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ ОБЕРЕГ
ДЛЯ ВСЕХ. Ритуал Инги Хосроевой
Ритуал основан на древних знаниях сохранения души, которые передавались знающими людьми. Считается, что, если человека убили специально, или произошел несчастный случай, человек не понимал, что через секунду умрет, то это значит, что у него отобрали душу. Такая душа не находит покоя. То есть, мало того, что человек и так ушел, когда мог еще пожить достаточно хорошо, но еще и душа не будет знать покоя. В древние времена люди приходили к ведьмам за помощью, чтобы дать душам обрести покой. Ведь это не только для блага самого умершего, но и для спокойствия семьи, потому что такие ушедшие могут тревожить живых: ходить по ночам, стучать, пугать, пытаясь докричаться до родственников и близких.
Данный ритуал можно считать оберегом от насильственной смерти, чтобы не забрали душу, когда ее время еще не пришло. Выполнить ритуал, Вы можете в том случае, если у Ваших близких и родных опасная работа или опасное задание, что угодно, связанное с большим риском. Делать его просто так не стоит, это не материнская защита, поэтому делать нужно только, когда есть тревога за человека, не надуманная Вами, а реальная. И не надо трогать ритуал «на всякий случай».
Читая для себя, откройте окно и читайте слова заговора 6 раз, глядя в него. Если читаете для человека, то зажгите восковую свечу, положите фото человека и читайте слова заговора 6 раз, называя имя того, для кого выполняете ритуал. Для опасных моментов или событий, например, когда кто-то из близких на войне, читать можно каждый день, беря каждый раз новую восковую свечу.
«Тьма и Свет, сгущайтесь. Небеса, открывайтесь. Ставлю себе великую защиту. Именем Тьмы и Света заклинаю Небом и Землей, Огнем и Водой, Печатью луны и Печатью солнца, Девятой когортой и Светлым легионом. Крепкая сталь, затупись. Веревка, перервись. Камень, от руки отвались. Древняя Сила, заступись. Пришедший за моей душой, отступись. На супостата я надеваю кандалы святые. Острые ножи, будьте тупые. Сила Мироздания, береги свое создание. Сила магии, меня сохрани, сбереги, оборони. Да будет вечным трон Богов. Заклято!»
Свеча должна догореть до конца, а огарок можно выкинуть. Когда человек вернется живой и невредимый, оставьте откупом столько монет, сколько полных лет этому человеку, под любым деревом. Рядом полейте красное вино, со словами:
«Откупаюсь!»
Разворачивайтесь и уходите.
Источник
