Мой талисман перевод пушкина

Александр Пушкин — Талисман: Стих

Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасет мой талисман.

И богатствами Востока
Он тебя не одарит,
И поклонников пророка
Он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга,
От печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга
Не умчит мой талисман…

Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют не любя —
Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!»

Анализ стихотворения «Талисман» Пушкина

Творчество Пушкина включает в себя множество разнообразных тем и сюжетов. Многие стихотворения напрямую связаны с его личной жизнью. Одним из них является «Талисман» (1828 г.). Произведение посвящено реальной вещи, принадлежащей поэту, — перстню с надписью на иврите. Пушкин очень дорожил этим украшением, но немногие знали его историю. Перстень был подарком Е. К. Воронцовой, с которой у поэта был бурный роман во время южной ссылки.

Пушкин скрывал свою связь с Воронцовой, которая была замужем. Поэтому в стихотворении он аллегорически излагает историю его получения. Автор утверждает, что это – подарок восточной «волшебницы». Упоминаемое море и «пустынные скалы» могли быть намеком для человека, близко знакомого с личной жизнью Пушкина.

Автор не скрывает своих интимных отношений с таинственной волшебницей. Она ласкает его, называет «милым другом». Свой подарок она наделяет волшебной силой. В перечисляемых возможных бедах просматривается связь с судьбой самого поэта. «Грозный ураган» можно сравнить с царской опалой, которая теперь постоянно висела над головой Пушкина. «Печальные чуждые страны» — прямое указание поэта на свою южную ссылку. Волшебница говорит, что от этих несчастий, а также от многого другого, ее талисман уберечь не сможет. Судьба лирического героя в его руках. Главное предназначение подарка – уберечь возлюбленного «от сердечных новых ран» и «от измены». Талисман всегда будет служить напоминанием о той, которая бесконечно любит поэта и всегда ждет его возвращения.

Талисман имел большое значение для Пушкина. Мужем Воронцовой был губернатор Новороссийского края. Он узнал о романе своей жены и настоял на переводе поэта в Петербург. Перстень стал прощальным подарком женщины. Современники утверждают, что Пушкин был очень суеверным человеком. Перстень имел для него символическое значение. К тому же у Воронцовой остался точно такой же. Одинаковые перстни стали залогом незримой духовной связи между бывшими любовниками, они запечатывали ими любовную переписку. Украшения были утеряны. Их поиск продолжается и в настоящее время.

Стихотворение «Талисман» отражает очень личные переживания Пушкина. При этом оно написано с большим художественным мастерством и относится к лучшим образцам пушкинской любовной лирики.

Источник

От Пушкина и обратно. Мой оберег. Из Джулиана Генри Лауэнфельда*

Deliver me, my Talisman.
Deliver me from fear and feeling,
Days of remorse and worry healing.
On a sad day you clasped my hand/

When rising by the ocean strand
. The waves around me crashed in pounding.
And when with lighting clouds are sounding
deliver me, my talisman.

Lost in seclusion. In strange lands,
in boredom’ s lull my bosom taming.
In the alarm of battle flaming,
Deliver me, my talisman.

You are my soul’s own magic lamp,
You sweet and sacred trickery,
When you drop dawn, are flickering!
Deliver me, my Talisman.

Woynds of the heart help me withstand
Forever; had memories burn with fire!
Farewell, fond hope, and sleep desire,
Deliver mt, my talisman.

Alexander Pushkin’s poem My talisman translated into English by Julian Henry Lowenfeld

Мой оберег, освободи,
Избавь от страшных сновидений,
От сожалений и сомнений,
Печалей, замкнутых в груди.

Когда нагонная волна
Меня поволочет по брегу,
Взывать я стану к оберегу,
Чтоб не пропасть с волной до дна.

Я позаброшен, позабыт,
Оставлен всеми на чужине.
Но, верую: и встарь и ныне
Мой оберег меня хранит.

А ежели в неравный бой,
В кровавую вступлю я битву,
То сотворю ему молитву –
Да озаботится судьбой.

Кровавит сердце страшный век,
От скуки ставим жизнь на карту…
От козней, тянущих к азарту
Избавь меня, мой оберег…

Author: Семен Венцимеров

0 Comments

Неплохо бы привести и оригинал перед английским переводом, чтобы были видны различия перевода и обратного перевода (который, кстати уже, не перевод, а скорее весьма и весьма приблизительно “по мотивам”) перевода с оригиналом. Привожу:

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи –
Храни меня, мой талисман.

В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

Пушкину почти 200 лет назад не зазорно было сказать “талисман” …

А в общем, не знаю, что автор имел в виду, затевая это предприятие, но литературный урок получился отличный – желающий да возьмёт.

Добавить комментарий Отменить ответ

Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.

Источник

Александр Пушкин — Храни меня мой талисман: Стих

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи, —
Храни меня, мой талисман.

В уединеньи чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.

Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.

Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.

Анализ стихотворения «Храни меня мой, талисман» Пушкина

Стихотворение «Храни меня, мой талисман» написано Пушкиным одним из первых после переезда из Одессы в с. Михайловское. Оно посвящено драгоценному перстню, который был подарен поэту Е. Воронцовой. Известно еще два стихотворения, в которых упоминается об этом подарке: «Талисман» и «Сожженное письмо». У Пушкина был бурный роман с Е. Воронцовой. Считается, что именно обманутый муж (новороссийский генерал-губернатор) настоял на переводе поэта в центральную Россию. Пушкин очень дорожил перстнем и не расставался с ним до самой смерти.

В Одессе любовники не скрывали своих отношений, но после громкого скандала и отъезда Пушкина они уничтожали свою любовную переписку. Талисман оставался единственным напоминанием о Воронцовой для поэта. В стихотворении он никак не намекает на имя возлюбленной, но близкие друзья, безусловно, догадывались, о ком идет речь. Пушкин вспоминает, что получил подарок «во дни раскаянья, волненья». Возможно, женщина подарила поэту перстень сразу же после известия о предстоящей разлуке.

Пушкин не был прощен, наоборот, его перевод был свидетельством продолжающейся опалы. Южная ссылка показала, что поэт обладает непокорным нравом. Даже находясь под подозрением, он продолжал писать «непозволительные стихи», эпиграммы и даже умудрился завести роман с женой самого генерал-губернатора. Ссылка в Михайловское должна была изолировать Пушкина от дворянского общества, напомнить ему о всемогуществе царской власти. Поэт понимает, что опасность не миновала и может вновь его настигнуть («грозою грянут тучи»). Пушкин намекает и о своем планируемом бегстве за границу («в уединенье чуждых стран»).

Поэт обещает свято хранить подарок и никогда не расставаться с ним. Он считает, что талисман будет всегда оберегать его от бед и несчастий. Роман с Воронцовой Пушкин воспринимает как «сладостный обман», который исчез так же быстро, как и возник. Он понимает, что продолжение отношений практически невозможно, поэтому прощается с надеждами и желаниями. Талисман будет залогом его душевного спокойствия.

Позднее в стихотворении «Талисман» Пушкин подробнее описывает обстоятельства, при которых он был получен. Воронцова подарила его в знак сохранения верности, а не в целях защиты от неудач. Вероятно, в первые дни после расставания чувство любви Пушкина было более сильным, поэтому он приписывал перстню волшебные свойства. Постепенно это чувство угасало, и талисман стал просто напоминанием о дорогом, но уже прошедшем, романе.

Источник

Джулиан Лоуэнфельд: «Я научился переводить Пушкина, потому что я балбес»

Фото предоставлено организаторами презентации

Американский адвокат и пушкинист Джулиан Лоуэнфельд презентовал в сентябре свою книгу «Мой талисман», где на русском и английском языках представлены стихи Александра Сергеевича Пушкина. На 700 страницах – более 140 произведений, включая отрывки из «Евгения Онегина». В беседе с корреспондентом m24.ru Ольгой Косолаповой Джулиан рассказал о непостижимой магии поэта, о легкости, необходимой для понимания его творчества, и о главной способности переводчика столь гениальных строк – умении смотреть в окно.

– Где вы учились и откуда у вас такое великолепное знание русского?

– Если я скажу, что окончил Гарвард, все подумают: «О. » На самом деле я оттуда ушел с довольно слабыми знаниями, особой прилежностью не отличался. Хотя и окончил с отличием, со скрипом попал вместе с другими студентами в программу стажировки. Сильных отправили в Москву, а середнячков – в Ленинград. Тогда я вдруг подумал: а что произойдет, если меня выгонят? И сам себе ответил: ничего! Поэтому начал преспокойно пропускать занятия, ходить в театр, в кино, общаться с людьми, слушал язык, впитывал его. Невероятно счастливый был год. Те ребята, которые прилежно ходили на лекции, в итоге стали славистами, а я – поэтом. Надо сказать, мне повезло с педагогом: у меня была изумительная учительница – Надежда Семеновна Брагинская. Царство ей небесное. Лучший пушкинист. Она работала на Мойке, 12. Двадцать лет меня учила всему.

Свою роль, конечно, сыграла и семья. Мой прадед, Рафаэль Левенфельд, был переводчиком Льва Толстого на немецкий. Есть даже фото, где он сидит с Немировичем-Данченко и Ольгой Книппер-Чеховой. Он автор книги «Разговоры о Толстом с Толстым», основатель Шиллеровского театра в Берлине. Но у нас в семье по-русски не говорили. Поэтому я воскрешал эту любовь заново.

На презентации книги «Мой талисман» в мемориальной квартире А.С.Пушкина на Арбате. Фото предоставлено организаторами

– О существовании такого поэта, как Пушкин, вы узнали еще в США или только во время учебы в России?

– Что вы! Я ничего о нем в детстве и юности не слышал. Ведь хороших переводов, по сути, нет. Есть плохие, очень плохие и ужасные, из которых вообще не поймешь, как и почему все это русским может нравиться. Изучение культуры я начал не благодаря его поэзии. Впервые русский язык услышал на Гарвардской площади – местный бард пел Окуджаву: «Пока земля еще вертится…» И все, был пленен страной, языком, его звучанием.

– Почему, по вашему мнению, Пушкина, который «наше все», так мало переводят на иностранные языки? В чем сложность? Что отпугивает переводчиков?

– Чтобы понимать и переводить Александра Сергеевича, необходимо самому быть поэтом. Нужно чувствовать каждую строку, нужно пропускать через сердце, нужно быть с Пушкиным «на дружеской ноге». Если за перевод берется черствый академик, это конец.

– Возможно ли в переводе сохранить изящество пушкинских стихов, их легкость, прозрачность, воздушность? Остается ли нетронутым ритм?

– Конечно. Вы правильно сказали: самое тяжелое – это легкость. Единственный способ ее достичь – научиться самому подходить к переводу легко, не насилуя себя. Не надо мучиться. Большинство переводчиков страдают, в поте лица трудятся, напрягаются, а так нельзя! Думаю, мне удается понимать Пушкина только потому, что я балбес.

Есть замечательная история про нашу поэтессу Дороти Паркер. К ней зашел главный редактор журнала и сказал: «Дороти, что же ты не работаешь, а просто смотришь в окно?» Она ответила: «Это и есть моя работа».
К сожалению, на Западе сложилось такое мнение, что все русское – нечто тяжелое, нудное, унылое, безысходное, грустное. Помните строки Александра Сергеевича по этому поводу: «Роман классический, старинный,
отменно длинный, длинный, длинный, нравоучительный и чинный, без романтических затей». Но сам Пушкин совершенно не такой.

– Как вы считаете, почему прозу тех же Толстого, Чехова, Достоевского переводят намного чаще и успешнее? При упоминании словосочетания «русская литература» практически любой иностранец назовет эти три имени, а Пушкина – вряд ли.

– Вспомните, кто перевел западных классиков на русский язык? Такие гиганты, как Пастернак, Корней Чуковский, Мандельштам, Ахматова. Великие! А кто работал с русской поэзией? Даже мой отец меня спросил: «Кто это – Пушкин?!»
Я не вспомню ни одного имени талантливого переводчика. Если только Набоков, но он прозаик. Да и по характеру абсолютно не пушкинский, немножко зануда. Кстати, за рубежом и Гоголя плохо знают, и о Лермонтове мало слышали. Все это в моих планах.

– Кого еще вы переводили на английский?

– Раннего Маяковского, Мандельштама, Ахматову, Цветаеву, Тютчева, стихотворения в прозе Тургенева. Также у меня была другая серия – советская: стихи зрелого Маяковского, Маршака, даже Михалкова. Но любовь одна – Пушкин.

– Выбирая тексты, руководствуетесь только внутренним вкусом: нравится – не нравится?

– В основном – да. Сам себе заказываю.

– Не боитесь ли, что, переводя оригиналы, можете изменить их до неузнаваемости, добавить много своего, авторского?

– Не боюсь. Переводчики – почтовые лошади просвещения. Кстати, почему-то не все знают, что Пушкин тоже им был. Как и Лермонтов. Его знаменитая «Сосна» – перевод из Гейне. Он изменял оригиналы так, как я бы никогда себе не посмел. Главное в этом деле все-таки талант, пусть это звучит нескромно.

И я там был, и мед я пил;

У моря видел дуб зеленый;

Под ним сидел, и кот ученый

Свои мне сказки говорил.

Одну я помню: сказку эту

Поведаю теперь я свету.

Как перевести «свет»? Если посмотреть в словаре, это и light, и world, и glory. Все – мир. У меня хватало места размерно, и я передал все определения. Прекрасная рифма получилась!

Фото: m24.ru/ Владимир Яроцкий

Бывают проблемы с переводом односложных слов. Опять приведу пример. Иван Сергеевич Тургенев владел французским в совершенстве, жил в Париже, был гражданским мужем Полины Виардо, которая дружила с Гюставом Флобером. И вот они все вместе сидят, и Тургенев пытается им объяснить: «Пушкин выше всех. На, посмотри». И показывает – «Я помню чудное мгновенье». Гениальный Флобер, который абсолютно не поэт, смотрит и говорит: «Ну и что? Помнишь момент какой-то? В чем дело? Где мастерство?»

Действительно, если вы переведете буквально, магия исчезнет. Я добавил типичное для сказок слово – wondrous . Это придало элемент волшебства.

Фото: m24.ru/ Владимир Яроцкий

– Вы по параллельной, смежной профессии – адвокат, юрист. Занятие, казалось бы, полярное поэзии. Здесь – полет, душа, чувства, а там – логика, четкость, структурирование. Как удается совмещать?

– Не один я такой. Блок учился на юрфаке, Мандельштам учился на юрфаке. Гейне был юристом, Стивенс был юристом, Кафка. Впрочем, видно, что последний был юристом, правда? Хлеб насущный – это одно, а сердце – совсем другое. Хотя, если вы владеете словом, это может только помочь выиграть дело.

– Пушкин – это отдых от юридической текучки?

– Пушкин – это пример для меня. Знаете, у него, оказывается, есть некое количество казенных докладов. И это тоже интересно. Их никто не читает, считаются нетворческими работами. Я сам был немножко удивлен, потому что помню, как его отправили в Херсонес написать доклад о саранче. Его ответ был: «Саранча летела-летела, все съела и вновь улетела».

Фото: m24.ru/ Владимир Яроцкий

– В книге сохранены рисунки Александра Сергеевича. Это сделано не случайно?

– Конечно. Я хотел, чтобы у людей появилось ощущение, будто они читают рукопись. Это тоже часть энергетики Пушкина. Вообще в нем есть белая магия. Он золотой. Его читаешь, и хочется жить и любить. Сейчас нет такой литературы. Она вся оставляет ощущение тоски и беспросветности. Кажется, у Пинтера есть такое: официант подходит к нему, а он говорит: «Убери этот едкий бренди, он смердит современной литературой!»

– «Печаль моя светла…»

– Да, именно «печаль моя светла». Пушкин – это внутренняя гармония со вселенной. Мы чувствуем, что если живем правильно, то все будет хорошо. А если неправильно – не миновать наказания. Вам, русским, самим не хватает Пушкина. Вы сами страдаете от того, что «проходите» его в школе. Мимо проходите. И кто преподает? Зануды, училки. Пушкина как такового читает совсем немного людей. Я поэтому и написал биографию поэта, перед которой преклоняюсь. Для меня он, его сочинения, его жизнь – творчество во всем. Там столько анекдотов, фантастически интересных моментов. Книга «Мой талисман», вышедшая в издательстве «Москвоведение», – труд всей жизни. Это мое главное дело.

Фото: m24.ru/ Владимир Яроцкий

– Помимо стихов Александра Сергеевича, у вас есть еще один, заслуживающий отдельного внимания перевод – это книга наместника Сретенского монастыря архимандрита Тихона Шевкунова «Несвятые святые».

– Да. Был общий конкурс – не люблю слово «тендер». Попросили сделать свой вариант. Я переводил «Воспоминания матушки Фроси». Она говорит на деревенском языке, с диалектами. И мне ее говор показался похожим на язык жителей штата Вирджиния. Остальные, какие-то очень известные слависты, перевели ее так, будто она уже кандидат наук. В общем, я выиграл тендер.
Приехал и спросил: «Вы понимаете, что я еще ничего не знаю о православии? Я люблю, уважаю, читаю Пушкина. Мне нужно будет пожить у вас в монастыре, потому что нельзя по словарю понять православный мир». И я пожил там некоторое время, познал веру. В итоге отец Тихон меня крестил, и я изменился полностью. Обрусел, и этим горжусь. Книга в моем переводе получила первую премию, а отец Тихон вообще сказал, что по-английски она написана лучше, чем по-русски.

– Скажите, а наша современная литература вас не привлекает?

– Я ее читаю. Не хочу никого обижать, но вспомните хоть одну жизнеутверждающую книгу из последних? Которую дочитаешь – и хорошо на душе? Нет таких. Еще Ахматова подмечала: «Все расхищено, предано, продано…» Даже если бы это было так, а это не так, много чего хорошего происходит. Дайте читателю надежду, дайте шанс, ведь мысль материальна. Конечно, если будешь все время тупо говорить, мол, все хорошо, это тоже неинтересно и лживо. Истина в том, что есть душа, добро, любовь. В мире гораздо больше хорошего, чем нам кажется. Пушкин всегда дарил свет и надежду, и в этом его непостижимая тайна.

Источник