Bookitut.ru
Генерал Ермолов: воин или пророк?
Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…
Герой Отечественной войны 1812 года и покоритель Кавказа, генерал Ермолов был одним из лучших русских военачальников, человеком огромного личного мужества, пользовавшимся безграничной любовью в армии. Уже при жизни подвиги генерала воспевали Пушкин, Лермонтов, Жуковский. Молодой Лев Толстой обсуждал с Ермоловым тему своей будущей эпопеи «Война и мир».
Однако в истории Алексей Петрович Ермолов остался не только как символ доблести русского оружия. Сохранились многочисленные свидетельства того, что генерал обладал поразительным даром предсказывать судьбу, и, как правило, безошибочно.
Так, например, в ночь перед Бородинским сражением он попрощался со своим другом — молодым генералом Кутайсовым, сказав, что тот «найдет свою смерть от пушечного ядра». И действительно, на следующий день Кутайсов был убит ядром, выпущенным с французской батареи. Напротив, за день до битвы под Лейпцигом 1813 года Ермолов в разговоре с бароном Остен-Сакеном как бы вскользь заметил:
— Не робей, пули для тебя еще не отлито! — Потом сделал небольшую паузу и добавил: — Да и вообще, никогда не будет отлито.
И ведь как в воду глядел! Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен не только не получил не одной царапины в Лейпцигском сражении, но не был ранен и в десятках последующих, участником которых он стал за свою полувековую службу в русской армии.
Поговаривали, что способности к предсказанию у Ермолова проявились неспроста. Вспоминали, что когда он в молодости был в ссылке в Костромской губернии, то сумел встретиться со знаменитым прорицателем того времени монахом Авелем. И якобы Авель открыл ему некую тайну — как возможно увидеть будущее. Так это или не так, сейчас уже не установишь. Однако же есть документально подтвержденный исторический факт — за пятьдесят с лишним лет до своей кончины Ермолов с абсолютной точностью знал об основных событиях, которые произойдут лично с ним на протяжении всей его последующей жизни, включая и дату собственной смерти. И обстоятельства, в которых он получил эти знания, были весьма и весьма загадочные.
Источник
Провидческий дар генерала Ермолова
Многие россияне знают генерала Алексея Ермолова как Героя Отечественной войны 1812 года и покорителя Кавказа. Однако в истории сохранились свидетельства того, что генерал обладал даром предсказывать судьбу, и, как правило, безошибочно.
Ему не исполнилось еще и двадцати лет, когда в составе русской армии под командованием Александра Суворова он проявил доблесть при подавлении польского мятежа. О самом Суворове в те времена ходили слухи: будто он «ведает зело тайное» и «знается с нечистой силой». На поле боя он действовал вопреки всем тактическим правилам, но не проиграл при этом ни одного сражения. Сохранились документальные свидетельства о том, что в 1762 году, посетив Пруссию, Суворов стал членом масонской ложи «Zu den Drei Kronen» в Кенигсберге, а первая его встреча с «вольными каменщиками» произошла еще раньше: живя в Петербурге, Суворов вступил в русскую ложу «К Трем Звездам» и достиг в ней «мастерской» степени посвящения.
Склонный к тайнознанию, знаменитый военачальник обратил внимание на молодого Ермолова. Суворов приблизил его к себе и, должно быть, открыл ему некоторые из своих тайн. Тогда же, как полагают отдельные историки, Алексей Петрович вошел в офицерскую походную ложу, но с началом правительственных гонений свою принадлежность к масонству всячески скрывал. Как бы там ни было, именно со времени этого предполагаемого «посвящения» перед Ермоловым открывается дверь в неведомое…
Архивный журнал «Русская Старина» в 1876 году опубликовал мемуарные записки о молодых годах генерала: «Алексей Петрович Ермолов, будучи только что произведенным в офицеры, взял отпуск и поехал в деревню к матери. Это было зимою. Ночью он был застигнут такой сильной метелью, что принужден был остановиться в небольшой деревушке. В крайней избе светил огонек. Они к ней подъехали и постучали в окно, просясь переночевать.
Разговаривая с хозяином, Ермолов дивился его здравому уму и чарующему взгляду.
Когда разговор коснулся таинственных явлений, Алексей Петрович сказал, что ничему такому не верит и что все можно объяснить просто; тогда хозяин предложил ему показать одно явление, которое он едва ли объяснит себе. Алексей Петрович согласился.
Старик принес ведро воды, вылил ее в котелок, зажег по его краям три восковые свечки, проговорил над водою какие-то слова и велел Ермолову смотреть на воду, думая о том, что желает видеть, сам же стал спрашивать, что ему представляется. «Вода мутится, – отвечал Алексей Петрович, – точно облака ходят по ней; теперь вижу наш деревенский дом, комнату матери, мать лежит на кровати, на столике горит свеча, перед матерью стоит горничная, по-видимому, принимает приказ; горничная вышла, мать снимает с руки кольцо, кладет на столик». «Хотите, чтобы это кольцо было у вас?» – спросил старик. «Хочу». Старик опустил руку в котелок, вода закипела – смутилась. Алексей Петрович почувствовал легкую дурноту. Старик подал ему кольцо, на котором было вырезано имя его отца, год и число брака.
На другой день Ермолов был уже дома; он нашел мать нездоровой и огорченной потерею своего венчального кольца. Спустя несколько часов Алексей Петрович отдал кольцо матери, говоря, что нашел его в спальной; о случившемся никогда ей не говорил».
Автором публикации стала Татьяна Пассек, приходившаяся теткой Александру Герцену. Сам Алексей Ермолов в те годы мало верил в мистику. Однако, заглянув в «магическое зеркало», он получил осязаемое свидетельство в виде золотого кольца и стал иначе смотреть на подобные вещи.
После смерти Екатерины II и воцарения императора Павла I в русской армии начались бурные преобразования. Новый государь любил помпезные парады, внешний вид солдат ставил превыше боевой выучки. В ходе очередного смотра войск Суворов, не желавший мириться с таким положением дел, сказал царю безо всяких обиняков: «Пудра не порох, букли не пушки, коса не тесак, а я не немец, Ваше Величество, а прирожденный русак!», и наотрез отказался участвовать в бессмысленных павловских парадах.
В этом конфликте Ермолов принял сторону своего боевого наставника, допустив в одном из писем непростительную оплошность, – открыто раскритиковал армейскую политику Павла I. Последовал донос, а после – суд и заключение в Петропавловскую крепость. Опальный офицер провел в тюрьме три месяца, после чего был отправлен в Кострому для этапирования к месту сибирской ссылки. К счастью, сын костромского губернатора оказался его товарищем по учению.
Просьбы последнего убедили сердобольного старика написать в Петербург рапорт: де, «в видах лучшего наблюдения за присланным государственным преступником предпочел бы оставить его в Костроме». Никто возражать не стал.
Как отмечал краевед Александр Григоров в статье «Генерал А. П. Ермолов и Костромской край», ссыльный проживал в доме мещанки в районе улицы Горной. И сам на санках возил зимой воду с Волги.
Тем временем военная карьера Ермолова после короткой опалы вновь стала складываться хорошо. Дослужившись до очередного звания, он снова столкнулся с мистической силой. Об этом известно из сообщения «от первого лица», напечатанного в майском номере «Русской Старины» за 1875 год: «Когда я был еще в чине подполковника, меня командировали в уездный город Т. Квартира моя состояла из двух комнат: в первой помещались находившиеся при мне писарь и денщик, во второй — я. Войти в мою комнату можно было не иначе, как через первую.
Однажды ночью я сидел за своим письменным столом и писал. Окончив, откинулся на спинку кресла и задумался. Поднимаю глаза – передо мной какой-то неизвестный человек, судя по одежде – мещанин. Прежде, чем я успел спросить: «Кто он и что ему нужно», незнакомец сказал: «Возьми лист бумаги, перо и пиши». Я, безусловно, повиновался, чувствуя, что нахожусь под влиянием неотразимой силы. Тогда он мне продиктовал все, что должно случиться в течение моей жизни, и кончил днем смерти. С последним словом он исчез, но, как и куда – не знаю».
Прошло несколько минут, прежде чем я опомнился. Первой моей мыслью было, что надо мной подшутили. Я вскочил с места и бросился в первую комнату, миновать которую незнакомец не мог. Там я увидел, что писарь сидит и пишет при свете сального огарка, а денщик спит на полу, у самой входной двери, которая оказалась запертой на ключ. На вопрос мой: «Кто сейчас вышел отсюда?!» – удивленный писарь ответил, что никто не проходил…».
Сначала Ермолов увидел в незнакомце старца Авеля, но потом поеял, что это он сам, только через пятьдесят лет.
Пригодился опыт инока
Публицист Серафим Шишкин отмечает, что во время ссылки в Костромскую губернию Ермолов будто бы имел тайный контакт со знаменитым прорицателем монахом Авелем, который, по их мнению, и научил его тонким премудростям предсказания будущего.
Именно к этим годам относятся первые «пророчества» самого Ермолова, во многом совпадающие с прорицаниями «вещего инока». В 1805 году Алексей Петрович предрек великую войну с французами, которая, по его словам, должна была начаться через семь лет.
В ходе войны 1812 года случились, как минимум, два эпизода, подтвердившие наличие у Ермолова пророческого дара. Накануне Бородинского сражения он слегка дрогнувшим голосом сказал своему другу – генералу Кутайсову, – что тот «найдет смерть от пушечного ядра». На другой день несчастного офицера убило шестифунтовым снарядом, выпущенным с французской батареи. В 1813 году перед Лейпцигской битвой Ермолов увидел страх в глазах барона Остен-Сакена. Чтобы как-то ободрить его, он сказал: «Не робей, дружище, пули для тебя еще не отлито!» Потом на мгновение задумался и добавил: «И никогда не будет отлито». Дмитрий Остен-Сакен участвовал после этого в десятках ожесточенных сражений, и за все это время не получил ни единой царапины.
Вся жизнь – по «расписанию»
После блистательной кавказской эпопеи генерал доживал свой век в Москве. К этому времени относится такая информация капитана артиллерии Николая Берга: «Года за полтора до кончины Алексея Петровича Ермолова я приехал в Москву для свидания с ним. Заметив мои слезы, Алексей Петрович сказал: «Полно, я еще не умру до твоего возвращения сюда». Я тебе сейчас докажу, что я еще не сошел с ума и не брежу».
С этими словами он повел меня в кабинет, вынул из запертого ящика исписанный лист бумаги и поднес его к моим глазам. Он следил за моим чтением, и, когда я подходил к концу листа, он закрыл рукой последние строчки. «Этого читать тебе не следует, – сказал он, – тут обозначен год, месяц и день моей смерти.
Генерал Ермолов рассказал собеседнику о загадочном визитере, который много лет назад проник в его комнату через закрытые двери, о продиктованном послужном списке, о столь же таинственном исчезновении посетителя и почти невероятной точности его предсказаний, – а после добавил: «До сих пор я никому не рассказывал об этом. Теперь ты не усомнишься в том, что мы еще раз увидимся».
«Действительно, через год после этого мы опять увиделись, – уверяет нас очевидец. – А после смерти я отыскал в его бумагах таинственную рукопись и увидел из нее, что Алексей Петрович Ермолов скончался в тот самый день и даже час, как ему было предсказано лет за пятьдесят» (напечатано в майском номере «Русской Старины» за 1875 год).
Родственники генерала, разбирая после смерти его бумаги, обнаружили пожелтевший лист, в конце которого стояла выведенная характерным ермоловским почерком последняя дата: 12 апреля 1861 года.
Источник
Генерал алексей ермолов предсказания
Судьба под диктовку
Пророчества часто обретают совершенно непредсказуемые облики. Судьба ухитряется найти (или сотворить) посланцев, которые сообщают тем или иным людям их будущее. История имеет много классических примеров «диктовки судьбы». Конечно, если бы такие «диктанты» выслушивали люди творческих профессий, это было понятно: творческие люди склонны к фантазиям. Но самый показательный случай произошел с человеком, не склонным ни к каким фантазиям…
Герой Отечественной войны 1812 года и покоритель Кавказа, генерал Ермолов был одним из лучших русских военачальников, человеком огромного личного мужества, пользовавшимся безграничной любовью в армии. Уже при жизни подвиги генерала воспевали Пушкин, Лермонтов, Жуковский. Молодой Лев Толстой обсуждал с Ермоловым тему своей будущей эпопеи «Война и мир».
Однако в истории Алексей Петрович Ермолов остался не только как символ доблести русского оружия. Сохранились многочисленные свидетельства того, что генерал обладал поразительным даром предсказывать судьбу, и, как правило, безошибочно.
Так, например, в ночь перед Бородинским сражением он попрощался со своим другом – молодым генералом Кутайсовым, сказав, что тот «найдет свою смерть от пушечного ядра». И действительно, на следующий день Кутайсов был убит ядром, выпущенным с французской батареи. Напротив, за день до битвы под Лейпцигом 1813 года Ермолов в разговоре с бароном Остен-Сакеном как бы вскользь заметил: «Не робей, пули для тебя еще не отлито! – Потом сделал небольшую паузу и добавил: – Да и вообще никогда не будет отлито».
И ведь как в воду глядел! Дмитрий Ерофеевич Остен-Сакен не только не получил ни одной царапины в Лейпцигском сражении, но не был ранен и в десятках последующих, участником которых он стал за свою полувековую службу в русской армии.
Дж. Доу. Портрет Алексея Петровича Ермолова. Не позднее 1825
Поговаривали, что способности к предсказанию у Ермолова проявились неспроста. Вспоминали, что когда он в молодости был в ссылке в Костромской губернии, то сумел встретиться со знаменитым прорицателем того времени монахом Авелем. И якобы Авель открыл ему некую тайну – как возможно увидеть будущее. Так это или не так, сейчас уже не установишь. Однако же есть документально подтвержденный исторический факт – за пятьдесят с лишним лет до своей кончины Ермолов с абсолютной точностью знал об основных событиях, которые произойдут лично с ним на протяжении всей его последующей жизни, включая и дату собственной смерти. И обстоятельства, в которых он получил эти знания, были весьма и весьма загадочные.
В то время Алексей Петрович служил «всего лишь» в чине подполковника и был послан в небольшой провинциальный городок провести одно служебное дознание. И вот как-то вечером сидел он за столом в комнате выделенного ему дома, обдумывая показания разных людей, с которыми столкнулся в ходе расследования. Внезапно прямо перед своим столом Ермолов увидел незнакомого человека, судя по одежде – местного небогатого горожанина. Алексей Петрович вздрогнул – видать, так глубоко задумался, что даже скрипа отворяемой двери не услышал. Хотел позвать ординарца, да словно язык к нёбу прирос. Хотел спросить у незнакомца, что тому нужно, да и как он вообще здесь оказался, но и тут какая-то сила остановила. Незнакомец же, нисколько не смущаясь, взглянул прямо в глаза Ермолову, улыбнулся и вдруг потребовал: «Возьми перо и бумагу. Пиши!»
Как завороженный, Ермолов потянулся за чистым листом, а пришедший, опять улыбнувшись, начал диктовать: «Подлинная биография. Писал генерал от инфантерии Ермолов…»
Алексей Петрович хотел было возразить, что никакой он еще не генерал, а пока лишь скромный подполковник, но опять ничего не смог вымолвить и, словно загипнотизированный, исписал целый лист бумаги, на котором предстали основные события всей его последующей жизни. Здесь говорилось и о войне 1812 года, и о поездке ко двору персидского шаха в 1817 году, и о событиях на Кавказе, и об опале генерала при Николае I, и о весьма долгом периоде жизни в отставке вплоть до кончины в весьма почтенном возрасте. Закончив диктовать, таинственный человек удовлетворенно вздохнул и вдруг неожиданно исчез, словно его и не было. Ермолов же, очнувшись, кинулся к своему ординарцу, находившемуся в соседней комнате. Но тот поклялся, что никто не проходил в кабинет его высокоблагородия. Более того – и не выходил оттуда. Да и сама входная дверь дома давно была закрыта на замок.
Понимая, что история эта выглядит несколько странной, Ермолов долго никому о ней не рассказывал. И только в глубокой старости поведал о таинственном происшествии одному из своих близких знакомых. Знакомый этот отправлялся со спецпоручением в Европу и зашел попрощаться с Алексеем Петровичем в его московский дом на Пречистенке. Было это в конце 1859 года, и тогда Ермолову шел уже 83-й год. Друг тревожился, застанет ли он в живых старика, когда вернется. «Не бойся, – сказал Ермолов. – Езжай спокойно. Я не умру до твоего возвращения». Друг вздохнул: «Точно только Бог может знать, а нам, грешным, ничего не ведомо…» Генерал тяжело поднялся со своего массивного кресла и пробурчал: «А вот это как сказать…»
Ермолов подошел к письменному столу и извлек из него пожелтевший от времени лист бумаги: «Узнаешь, чей почерк?» Друг взглянул: «Твой!» – «Тогда смотри. – Ермолов раскрыл пожелтевшие листы. – Здесь записаны все важнейшие даты моей жизни. И записал все это я сам еще в молодости». И Алексей Петрович рассказал другу ту самую таинственную историю, случившуюся с ним много лет назад. Он даже показал своему собеседнику весь документ, закрыв лишь последнюю строку: «Этого тебе не надо читать. Здесь записаны год, месяц и день моей смерти».
Друг прочел все внимательно и изумился. В самом деле, в документе точно были изложены основные факты ермоловской биографии. Да и бумага по виду была довольно старая. Но быть может, старик решил пошутить и разыграть своего гостя? Тем более что последнюю строчку посмотреть не дал. Но уж как-то не похоже все это было на характер Ермолова, явно не склонного к подобным розыгрышам.
Сомнения развеялись окончательно, когда после смерти генерала в его архиве обнаружился тот самый документ с указанием абсолютно точной даты кончины – 11 апреля 1861 года. Надо сказать, что и встретил генерал свою смерть весьма примечательно. Он спокойно сидел за столом в своем любимом кресле, постукивая по старой привычке ногой об пол. То есть он спокойно ждал – уверенный в том, что произойдет.
Случай этот, ставший известным после смерти генерала, наделал много шума. Современники живо обсуждали его, гадая, кто же был незнакомцем, посвятившим Ермолова в тайну его собственной судьбы? Персонаж вещего сна? Вряд ли, ибо подобные сны если и предсказывают события, то не в таких количествах и не с такой точностью. Видение некоего духа в спиритуалистическом понимании? Сомнительно. Ведь генерал не узнал в таинственном госте никого, с кем был бы знаком.
Впоследствии сын генерала Ермолова в подробностях пересказал загадочную историю, приключившуюся в молодости с его отцом, известной исследовательнице оккультных явлений Елене Петровне Блаватской. Она живо заинтересовалась этим случаем и даже посвятила ему большую статью под выразительным названием «Астральный пророк». В статье этой в соответствии с постулатами оккультизма и эзотерической философии она утверждала, что случившееся было проявлением некоего высшего эго генерала Ермолова. Ведь если принять доктрину о том, что для индивидуального бессмертного эго человека в Вечности не существует ни прошлого, ни будущего, а только одно бесконечно длящееся настоящее, то окажется вполне естественным, что «вся жизнь личности, которую одушевляет эго, от рождения до смерти, должна быть столь же ясно видна высшему эго, как она невидима и скрыта от того ограниченного зрения, которое имеет его временная и смертная форма». По версии Блаватской, Ермолов, работая поздно вечером, внезапно впал в некое дремотное состояние. И личность его внезапно стала восприимчивой к присутствию своего высшего эго. Именно по его подсказке Ермолов и записал чисто механически все события открывшейся ему биографии.
Что же касается образа странного человека, одетого как небогатый горожанин, то он, по мнению Блаватской, относится к «тому классу хорошо известных явлений, которые знакомы нам как ассоциации идей и реминисценции в наших сновидениях». Иначе говоря – своеобразным отражением множества горожан, которых Ермолову перед этим пришлось опросить в ходе своего расследования.
Что ж, может быть, такое объяснение предвидения генерала Ермолова и справедливо. Кто знает? Поговаривают, что к нему же склонялся в старости и сам генерал, когда на вопрос одного из знакомых, прознавших об этой интригующей истории, ответил, что таинственным человеком был… он сам. Или все-таки, может, его астральный двойник. Но кто бы ни надиктовал Ермолову предсказание его жизни, он оказался прав.
Другим классическим примером судьбоносной диктовки может служить случай с великим прозаиком XIX века – легендарным Ги де Мопассаном. В 1885 году он начал писать рассказ «Орля», но работа застопорилась, и писатель много дней просидел, марая листы бумаги и тут же выбрасывая их. Нет, начало Мопассану вполне понравилось: Орля был неким духом, поселившимся у героя рассказа и пакостившим по мелочам, как всякий полтергейст. Однако продолжение рассказа никак не вытанцовывалось. И однажды Мопассан в ярости переломил перо и опрокинул чернильницу.
Ги де Мопассан
И тут дверь отворилась, и на пороге возникла некая фигура, которую писатель никак не мог рассмотреть, хотя вошедший подошел к столу писателя, а потом и уселся на стул напротив. «Кто вы и что хотите?» – воскликнул изумленный Мопассан. Незнакомец помедлил с ответом, оценивающе глядя на литератора, и наконец промолвил: «Пиши!»
И прежде чем Мопассан сумел испугаться, его рука сама схватила новое перо, чистый лист бумаги и… начала записывать то, что диктовал вошедший. Это был рассказ, который никак не получался. Это были слова, которые старательно искал писатель, но не смог найти – хотя это была лексика и стиль самого Мопассана! Гость вдохновенно продолжал диктовать, литератор усердно записывать, пока рука его не затекла от напряжения, и перо выпало на стол. Но к тому времени и рассказ уже подошел к концу.
Как незнакомец вышел из комнаты, Мопассан не смог понять. Просто был – и нет. Но скоро Мопассан понял, что, записывая текст, каким-то странным образом он еще и сумел мысленно пообщаться с гостем. И не раз потом писатель понимал, что то или иное событие для него уже не в новинку – о нем предупредил его странный посетитель.
О своем незнакомце провидце Мопассан рассказал друзьям, проконсультировался со спиритами, желая понять, кто приходил в его дом. Но ответа не получил. А через некоторое время Мопассан вдруг понял: неведомым гостем был он сам в виде собственного двойника.
Источник
