Словесница Искусств
№1 (19) • 2007 • Философия обряда
Друзья и партнеры
Судьба и удача на лопатке животных
Обряд гадания на лопаточной кости животных зародился в глубокой древности. В одном из жилищ ушаковских стоянок (Камчатка) была обнаружена гадательная лопаточная кость бизона, возраст которой тысяч лет (История Дальнего Востока СССР. 1989: 30).
Археологические материалы стоянок китайской поздненеолитической культуры Луншань (примерно 2 лет до н. э.) свидетельствуют, что гадательные обряды на костях животных были известны в Китае еще в эпоху неолита. В иньском Китае (середина II тысячелетия — 1027 г. до н. э.) они стали центральным звеном всей системы ритуалов той эпохи и служили поискам ответов на вопросы, интересовавшие заказчика гадания. В изложении Л. С. Васильева, техника гадания в государстве Инь-Чжоу заключалась приблизительно в следующем: «На лопаточной кости животного (обычно барана) или на панцире черепахи гадатель в строго определенном для данного случая порядке наносил несколько углублений. Затем на кости или панцире выцарапывалась надпись, содержавшая вопрос. Вопрос обычно формулировался таким образом, чтобы можно было получить однозначный ответ (да, нет, согласен, не согласен). Затем с помощью специально нагретой бронзовой палочки углубления на кости прижигались. По трещинам на обратной стороне гадатель (иногда им был сам правитель ван) узнавал, точнее, интерпретировал результат гадания» (Васильев. 2001: 34, 52, 66).
Пять тысяч лет назад жители японских островов гадали по черепам и мозгам кабанов, черепа при этом выкладывали в ряд. В период Дзёмон (примерно 2 000 лет назад) гадание на панцире черепахи перешло с евразийского материка на острова японского архипелага. Во время гадания панцирь нагревали, после чего плевали на него. В III веке н. э. жители Японии еще продолжали гадать на костях животных и панцирях черепах. Они клали их на огонь и по образовавшимся трещинам определяли удачу или неудачу, счастье или несчастье. Чукчи и нивхи гадали по трещинам на лопаточных костях оленя и тюленя (Кобаяси Т. Формы многообразия и сосуществования с природой в Восточной Азии; Конрад. 1980:11). В фондах Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н. И. Гродекова с дореволюционного периода хранится лопаточная кость оленя, использовавшаяся чукчами для гадания (ХКМ КП 11721, фото 1).
Обычай гадать на лопаточных костях животных сохранился у коренных народов Хабаровского края — эвенов и эвенков до настоящего времени.
Старики эвенки Тугуро-Чумиканского района Хабаровского края говорили: «Заяц все знает». Лопаточную кость убитого зайца накаляли над огнем костра, потом плевали на нее. На кости появлялись трещины. По ним гадали. Эвенки считали: какое животное увидел в хитросплетении трещинок, его и добудешь на охоте. По свидетельству эвенка П. И. Шестакова, старики правильно отгадывали результаты предстоящей охоты. Сам информант тоже пробовал гадать по лопаточной кости зайца, сошлось один-два раза. О своих неудачах он сказал: «Нет навыка» (Полевые материалы автора (далее ПМА). 1993 г., от Шестакова П. И., с. Неран). Мать Е. А. Диодоровой тоже гадала по лопаточной кости зайца: нагревала на огне, плевала и смотрела на появившиеся трещины, читала по ним: «Они отгадывали сами. Я не знаю» (ПМА. 2003 г., от Диодоровой Е. А. (отец — якут, мать — эвенкийка), г. Хабаровск).
Эвенки также гадали на лопаточных костях кэндэкэ кабарги муку (муку кэндэкэн), нагревая их над костром. В 1993 г. автор статьи собрала в Тугуро-Чумиканском районе лопаточную кость кабарги муку кэндэкэн, на которой гадал о перспективах охоты молодой эвенк Яков Гаврилов (?)) в начале годов (ХКМ КП 9950/16, фото 2).
Эвенк П. Н. Сабрский из Аяно-Майского района сам гадать на лопаточной кости животного не умеет, но видел, как гадали старики: «Наши старики обычно гадали на лосиной лопатке. Для этого, когда убивали лося, отрезали только кость лопатки животного, по суставу, осторожно, чтобы кость не повредить. Любую можно лопатку использовать, правую, левую, все равно. Срезали мясо с нее. Мяса оставляли сантиметра два. Разжигали костер, дрова брали хорошие, лиственницу обязательно. Лопатку подсаливали, закрепляли на палочке над углями прогоревшего костра. Запекшееся мясо съедали, кость вычищали добела ножом (нож — орган пищеварения в тайге) и дальше на жар, тоже на палочке грели, пока не потрескается. Сначала кость темнела, потом трескалась. Старый человек смотрел сквозь потрескавшуюся лопаточную кость на солнце. Вечером обычно гадали. Солнце на закате. Хорошо видно русло реки. Горы — как карта. Рассказывал, куда надо идти дальше, когда мясо закончится, где еще лося должны охотники встретить. Старый человек гадает, молодежь слушает. Иногда совпадали предсказания. Смотря как пожарят. Тоже опыт нужен. У молодежи уверенность появляется, [гадали], чтобы подбодрить охотника. Весь день он на лыжах, хочется вернуться, уверенность появляется после рассказа» (ПМА. 2004 г., пос. Тополево).
Эвенк И. Н. Соловьев, кочевавший в районе между Селемджой и Верхней Буреей, сообщил Н. А. Липской 3 апреля 1929 года, что переднюю лопаточную кость мелких животных (оленя, кабарги, козули, зайца) буреинские эвенки называли далу, в отличие от общего названия лопаточной кости всех живых существ — кэндэкэ. Далу, по свидетельству И. Н. Соловьева, «держали в огне, кость растрескивалась, тогда старики, держа ее около огня, ворожили по получившимся на кости линиям». Сам процесс гадания на кости далу именовался далума («гадал на далу») (ГАХК, Ф. Р-696, оп.1, д.175, л.21. Иван Никифорович Соловьев происходил из рода Эжэн, родился на Тырме).
В языке эвенов Охотского района Хабаровского края гадание называется бирикэн, лопаточная кость животного — исаки. Выражение «я гадаю на лопатке» звучит по-эвенски так: бирикэчтэм исакич (ПМА. 2003 г., от Афанасьевой У. В., с. Вятское).
По представлениям эвенов Томпо и Оймякона, образование крестообразной трещины на лопаточной кости оленя при сжигании предвещает крупную охотничью удачу или смерть гадальщика (Николаев 1964: 200). Эвены Охотского района Хабаровского края считали свидетельством близкой смерти гадальщика образование дыры в гадальной кости вскоре после начала нагревания ее над углями костра. Чаще всего они гадали на лопаточной кости дикого барана. У. В. Афанасьева рассказывала, что во время последнего гадания ее мужа в кости вывалился фрагмент, муж швырнул кость в костер, на вопрос жены не ответил и ушел. Вскоре Г. Афанасьев умер от рака (ПМА. 2003 г., от Афанасьевой У. В.).
Практика гадания на лопаточных костях животных существовала и у нанайцев, хотя до настоящего времени она сохранилась фрагментарно даже в воспоминаниях информантов. Сын знаменитого нанайского охотника, охотившийся вместе с отцом и братьями, знаток нанайской культуры К. М. Бельды ответил на мой вопрос о гадании на лопаточной кости какого-либо животного следующим образом: «Не гадали на лопаточных костях животных. Впервые об этом слышу» (ПМА. 2004 г., от Бельды К. М.). Так же ответили и другие информанты (Бельды М. З., Бельды Н. Ф., Киле Н. С., Гейкер В. Ч., Бельды Е. Ч., Киле А. С. и др.), лишь Ю. Д. Самар сообщила: «Да, гадали на лопаточных костях сохатых. Их тщательно очищали от мяса, и не выбрасывали, как остальные кости». Однако, как гадали ее соплеменники, информант не видела (ПМА. 2004 г., от Самар Ю. Д., г. Хабаровск). Ю. Д. Самар родилась в с. Бичи Комсомольского района Хабаровского края в 1938 году, она является представительницей горинских нанайцев, в культуре которых наблюдается мощный эвенкийский след). Л. Ф. Самар слышала в детстве нанайскую сказку о двух братьях: умном и дурачке. Дурачок однажды потерялся. Умный брат искал-искал его и нашел на берегу реки. Тот сидел и гадал на лопаточной кости сохатого (ПМА. 2004 г., от Самар Л. Ф.).
Кроме этого у нанайцев бытовало гадание на косточках рыбы касатки, носившее шуточный характер.
Нанайские девочки гадали о перспективах замужества на косточках головы касатки или щуки. Они подбрасывали к потолку обглоданную косточку. Если она приклеивалась, то это означало, что девочка выйдет замуж. С. Н. Оненко вспоминала, что они гадали на косточках касатки, уже переехав в дом русской постройки. Чтобы добросить их до потолка («в русском доме потолки выше»), они с сестрами вставали на кушетку (ПМА. 2000 г., от Оненко С. Н., с. Сикачи-Алян). По словам Е. И. Мурзиной, в ее семье шутя гадали на шейной косточке щуки в виде крючка с прилипающим выступом. В беседе информант подчеркнула, что гадали не специально, а при случае, когда ели щуку. Освободив эту косточку от мяса рыбы, подбрасывали ее к потолку с вопросом: «Когда (называли имя человека, на которого гадали) выйдет замуж (или женится)?» Если косточка прилипала, считалось, что загаданный человек выйдет замуж (женится) в этом году (ПМА. 2003 г., от Мурзиной Е. И., с. Сикачи-Алян). Л. Ф. Самар о свадебном гадании на косточках рыбы говорила «играли». В детстве она с подружками «играла» на косточках щук, которые подкидывали к потолку. Чья косточка быстрее прилипнет, та девочка раньше выйдет замуж (ПМА. 2000 г., от Самар Л. Ф., с. Кондон). С. Д. Самар рассказывала о гадании на косточке щуки гучэн («липучая с одной стороны») следующее: «Кушать будем, подбрасывать начинаем. Если прилипнет, замуж выйдешь. Все гадали сидя, с силой подбрасывали. У кого прилипнет, у кого нет» (ПМА. 2000 г., от Самар С. Д., с. Кондон).
Приведенные здесь сведения подтверждают сохранение у некоторых северных этносов Хабаровского края гадательных практик, сформировавшихся еще в неолитический период, однако требуются дополнительные полевые исследования в плане выявления (или невыявления) их у коренных народов юга Дальнего Востока России. Только на основе более глубокого изучения этого аспекта культуры можно будет делать выводы о степени и причинах их сохранения до настоящего времени.
Татьяна МЕЛЬНИКОВА,
кандидат исторических наук, главный хранитель Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н. И. Гродекова. Хабаровск
Литература:
- Васильев, Л. С. Культы, религии, традиции в Китае / Л. С. Васильев; Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения. — М. : Вост. лит., 2001. — 487 с.
- История Дальнего Востока СССР с древнейших времен до XVII века / Ж. В. Андреева [и др.]. — М. : Наука, 1989. — 375 с. : ил.
- Кобаяси, Т. Формы многообразия и сосуществования с природой в Восточной Азии / Т. Кобаяси // Материалы семинара «Формирование многообразия и гармоничного сосуществования с природой в Восточной Азии» в рамках фестиваля «Японско-российские культурные связи в ХХI столетии»г. Хабаровск). — [Б. м.], 2003.
- Конрад, Н. И. Очерк истории культуры средневековой Японии,века / Н. И. Конрад. — М. : Искусство, 1980. — 144 с. : ил.
- Николаев, С. И. Эвены и эвенки юго-восточной Якутии / С. И. Николаев. — Якутск, 1964. — 202 с.
- Трофимов, Е. Е. Сказки золотого оленя: эвен. мифы, предания, легенды / Е. Е. Трофимов. — Хабаровск: РИОТИП, 1998. — 300 с. : ил.
Источник
Пластромантия
Пластрома́нтия (от фр. plastron — панцирь, нагрудник + др.-греч. μαντεία — гадание) — разновидность пиромантии с использование пластрона (нижнего щита панциря) черепах. В древнем Китае этот вид гадания известен с эп. неолита [1] ; он прочно закрепился в эпоху династии Шан и постепенно потерял популярность в эпоху Поздней или Восточной династии Хань, однако продолжал использоваться у некоторых национальных меньшинств на территории Китая.
Содержание
Технология гадания
Первоначально пластроны изготовлялись путём просверливания небольших углублений на внутренней поверхности. Во время гадания прорицатель подносил источник огня к этим углублениям, при этом на внешней поверхности образовывался рисунок из трещин. По этим трещинам определяли предсказание и давались ответы на вопросы при гадании по руке. В эпоху династии Шан дата гадания, имя прорицателя и тема записывались на пластроне, иногда вместе с предсказанием. Изредка также добавлялись результаты проверки предсказания. Эти записи вырезались на поверхности пластрона.
Надписи на гадательных костях представляют собой древнейшие памятники китайской иероглифической письменности.
Лопатки волов и других животных, иногда другие кости и даже черепа животных и человека использовались в «остеомантии» (гадании по костям). Более ста тысяч фрагментов таких гадательных костей были обнаружены в археологических раскопках в Китае, особенно много относятся к эпохе династии Шан. Надписи на фрагментах дали ученым много материала о раннем развитии китайской письменности.
Пластромантия в древнекитайской литературе
Древнекитайская литература уделяет немало внимания гаданию на черепахах, известному как «гуйцэ» (龜策). Там нередко упоминются «волшебные», или «божественные» черепахи (神龜, «шэнь гуй»), гадание на панцирях которых дает особо хорошие результаты. [2]
Черепаха (龜, «гуй») многократно упоминается в конфуцианском каноне, как правило, в связи с её ролью в гадании. [3] В рекомендациях по организации жертвоприношений династии Чжоу Конфуций неоднократно рекомендует возлагать черепаху пред всеми другими дарами, ибо она знает будущее. [4]
Сыма Цянь посвятил одну из глав «Исторических записок» гадальщикам на черепахах. [5]
Источник
Гримуар
Черепа животных в магии
Черепа животных в магии
В ритуальных практиках большинства языческих культур используются разные части животных, и в том числе — черепа. Это связано с представлениями о тотемных зверях, животных-покровителях, которые оберегают нас и дают нам силу. Череп является вместилищем духа животного после его смерти: именно через него можно установить контакт с вашим зверем-покровителем, попросить его о помощи и даже взять несколько магических уроков.
В этнографических исследованиях самым известным священным животным является белый конь. Он был символом Солнца, воплощением благих сил и подарком богов. Степные племена веками хоронили жертвенных лошадей вместе с людьми, конские черепа надевали на шесты и ставили вокруг захоронения для его охраны. У скифов конский череп был вместилищем духовной энергии коня, его истинной сути, поэтому череп для ритуала сохраняли неповрежденным. Жертвенный конь отправлялся с умершим на тот свет, чтобы служить ему и защищать. Жертвоприношения коней были распространены с железного века по всей степной Евразии.
Конский череп вплоть до 19 века (иногда и позже) закладывался под красным углом нового дома. Таким образом место закладки дома освящалось и посвящалось светлым богам, а череп становился вместилищем души дома, его защитником и покровителем. Строительной жертвой при закладке новой крепости мог служить бык или конь, при закладке крестьянского дома – петух. На заборах размещались — и сейчас иногда встречаются — конские и коровьи черепа, служащие для защиты дома от нежити и всяческого зла.
Корова, как и лошадь, одно из священных животных в индоевропейской культуре. Символику коровы связывают с богиней-матерью, аспектом творения, рода и наследования. В скандинавской магии на коровий череп наносили рунескрипты плодородия, женской силы, и широко использовали череп в ритуалах защиты дома, семьи и женщины. Но также он мог служить для нанесения проклятий, связанных с разрушением семьи и бесплодием.
В Средние века для призыва демонов и духов брали козлиные черепа, на которые наносили магические знаки. Череп черного козла и по сей день остается известным атрибутом черной магии.
В северном шаманизме и по сей день к жертвенным животным и их черепам относятся с большим почтением. Череп используется шаманами как вместилище духа зверя. Чаще всего он принадлежит одному из тотемных зверей – медведю, волку, рыси, росомахе, лисице или священной птице – орлу. На Севере черепа хищников закапывались под порог дома для его защиты.
Некроманты применяют черепа в качестве временного вместилища для вызванного духа и в ритуалах изгнания или общения с мертвыми.
В магии вуду черепа и кости животных становятся вместилищами мелких духов, служащих колдуну. Для этого годятся кости любых жертвенных животных – кошек, петухов, коз, баранов.
Современные практики используют черепа для заселения духами-защитниками, закладывают в основания домов или размещают на алтаре. На них могут наноситься магические знаки, в частности, руны. Для защиты дома обычно используются черепа баранов и лошадей(особенно – белых). В качестве воплощения тотемного зверя – медвежьи, волчьи, лисьи. При работе со звериными черепами важно, прежде всего, договориться с духом убитого зверя, откупиться и отпустить его. После этого череп «чист» и пригоден для дальнейших ритуалов.
Источник
