История амулета — The Story of the Amulet
 | |
| Автор | Эдит Несбит |
|---|---|
| Иллюстратор | HR Миллар |
| Страна | Великобритания |
| Язык | английский |
| Ряд | Псаммид Трилогия |
| Жанр | Фэнтези , Детский Novel |
| Издатель | Т. Фишер Анвин |
| 1906 г. | |
| Тип СМИ | Печать (в твердой и мягкой обложке) |
| Предшествует | Феникс и ковер |
История амулета — это детский роман , написанный в 1906 году английским писателем Эдит Несбит .
Это заключительная часть трилогии романов, в которую также вошли « Пять детей и оно» (1902 г.) и «Феникс и ковер» (1904 г.). В нем дети снова сталкиваются с Псаммидом — «оно» в « Пять детей и оно» . Однако, поскольку он больше не исполняет желания детей, его способность является в основном консультативной по отношению к другому открытию детей, Амулету, таким образом, следуя формуле, успешно установленной в Фениксе и ковре .
Гор Видал пишет: «Это история о машине времени, но устройство — это не машина, а египетский амулет, вторая половина которого потеряна в прошлом. При произнесении определенных сильных слов амулет становится воротами, через которые дети могут пройти. посетить прошлое или будущее . невероятно красивая история «.
СОДЕРЖАНИЕ
Краткое содержание сюжета
В начале этой книги журналист, отец Роберта, Антеи, Кирилла и Джейн, уехал за границу, чтобы освещать войну в Маньчжурии . Их мать уехала на Мадейру, чтобы вылечиться от болезни, взяв с собой их младшего брата Агнца. Дети живут со старой медсестрой (миссис Грин), которая открыла пансионат в центре Лондона. Ее единственный другой постоялец — ученый-египтолог, заполнивший свою комнату древними артефактами. По ходу книги дети знакомятся с «бедным ученым джентльменом», подружились с ним и называют его Джимми.
Дом медсестры находится в Фицровии , районе Лондона недалеко от Британского музея , который Несбит точно передает как книжные киоски и магазины, заполненные необычными товарами. В одном из таких магазинов дети находят Псаммид. Его схватил зверолов, который не смог распознать в нем волшебное существо. Испуганное существо не может убежать, потому что оно может исполнять желания только другим, но не себе. Используя уловку, дети убеждают продавца продать им «паршивую старую обезьяну», и они освобождают своего старого друга.
Руководствуясь Псаммидом, дети покупают древний амулет в форме египетского тита (небольшой амулет очень похожей формы на картину можно увидеть сегодня в Британском музее), который должен исполнить желание их сердец: безопасное возвращение их родителей и младшего брата. Но этот амулет — лишь половина оригинального целого. Само по себе это не может удовлетворить желание их сердец. Тем не менее, он может служить порталом, позволяющим путешествовать во времени, чтобы найти вторую половину.
По ходу романа Амулет переносит детей и Псаммида во времена и места, где раньше существовал Амулет, в надежде, что — в какой-то момент — дети смогут найти недостающую половину Амулета. Среди древних царств, которые они посещают, — Вавилон , Египет , финикийский город Тир , корабль на « Оловянные острова » (древний Корнуолл ) и Атлантида незадолго до потопа. В одной главе они встречают Юлия Цезаря на берегах Галлии , когда он решил, что Британия не стоит вторжения. Ребяческая болтовня Джейн о славе Англии все-таки убеждает Цезаря вторгнуться .
В каждой поездке на время дети волшебным образом могут говорить и понимать современный язык. Несбит признает это в своем повествовании, не предлагая никаких объяснений. В конце концов, дети берут с собой «Джимми» («Образованного джентльмена») в некоторые из своих путешествий во времени. По какой-то причине Джимми не разделяет волшебный дар детей — свободное владение местным языком: он может понимать (например) латынь только на основе собственных исследований.
В одной главе дети также попадают в будущее, посещая британскую утопию, в которой Герберта Уэллса почитают как реформатора. Уэллс и Несбит были членами фабианского политического движения, как и Джордж Бернард Шоу , и эта глава в «Истории амулета» существенно отличается от всех других путешествий в повествовании: в то время как все другие приключения в этом романе содержат скрупулезные подробности. В рассказах о прошлых цивилизациях путешествие детей в будущее представляет собой видение Утопии Несбит. Этот эпизод можно сравнить со многими другими видениями утопического социалистического будущего, опубликованными в ту эпоху; «Несбит» примечателен тем, что в нем основное внимание уделяется тому, как жизнь детей в школе будет радикально отличаться, а экономические изменения лишь ненадолго появятся на заднем плане. (Это кажется чем-то похожим на « Новости из ниоткуда» Уильяма Морриса .) В нем также упоминается насущная опасность эдвардианской Англии: количество раненых, сожженных и убитых детей каждый год. (Эта проблема была решена в Законе о детях 1908 года , а затем в Детской хартии.)
Литературное значение и критика
«История амулета» во многом опирается на глубокие исследования Несбит древних цивилизаций в целом и древнего Египта в частности. Книга посвящена сэру Э.А. Уоллис Бадж , переводчику Египетской книги мертвых и хранителю египетских и ассирийских древностей Британского музея , с которым она встретилась, чтобы обсудить историю древнего Ближнего Востока во время написания книги. Амулет обладает разумом и называется Ур Хекау Сетчех; это подлинное древнеегипетское имя. В иероглифах написано на обратной стороне амулета также аутентичные.
Амулет случайно появился в том же году, что и первая часть другой истории, в которой участвуют дети, наблюдающие за разными периодами истории, — « Шайба с холма Пока» Редьярда Киплинга .
Во время своего приключения в Вавилоне дети пытаются вызвать вавилонское божество по имени Нисрох, но временно не могут вспомнить его имя: Кирилл в явной шутке называет бога «Несбит». Автор Э. Несбит был членом Герметического Ордена Золотой Зари и хорошо разбирался в древних религиях; она вполне могла знать, что действительно существовало древнее божество по имени Несбит: это был египетский бог пятого часа дня. В романе Ф. Гуинплейна Макинтайра « Женщина между мирами» (1994, действие которого происходит в 1898 году) в повествовании ненадолго появляется Э. Несбит, одетая в костюм египетского бога Несбит.
Глава «Королева в Лондоне» содержит в целом негативные стереотипы о биржевых маклерах, явно задуманных как евреи : они описываются как имеющие «кривые носы»; у них есть еврейские имена, такие как Левинштейн, Розенбаум, Хирш и Коэн; и их диалог ведется на преувеличенном диалекте английского языка с изменением идиша . Их изображают дрожащими при мысли о бедных людях, которые едят хорошую еду, а затем их убивают охранники королевы. Другой персонаж книги, лавочник Иаков Авессалом, намекает на то, что он еврей, и изображен в негативном свете.
Намеки и отсылки в Истории об амулете
Глава «Королева в Лондоне» высмеивает современные оккультные верования. Журналист ошибочно принимает королеву Вавилона за теософ Анни Безант (как Несбит, социалистического и социального реформатора) и упоминает теософию в отношении (для него) необъяснимых событий, происходящих в Британском музее ). «Передача мыслей» ( телепатия ) также упоминается как часть тщательно продуманной и ошибочной рационализации рассказов Образованного Джентльмена Антеи о Королеве и древнем Вавилоне.
Девятая глава с одноименным названием, действие которой происходит в Атлантиде , хотя в основном вдохновлена диалогом Платона « Критиас» , также заимствует такие детали из романа CJ Катклиффа Хайна « Затерянный континент: История Атлантиды» (1899), такие как присутствие мамонты , динозавры и вулканическая гора на острове.
Последняя глава, в которой одинокий ученый джентльмен и донкихотский древнеегипетский священник сливаются в одно существо, а за ритуалом наблюдает Антея, является одним из самых волнующих и необычных моментов в книге. Кажется, что это почти союз не только интеллекта и древних знаний, но и любви.
Влияние на другие произведения
Некоторые элементы «Истории амулета» были заимствованы К. С. Льюисом для его серии о Нарнии , в частности «Лошадь и его мальчик» (1954) и «Племянник волшебника» (1955). Calormene бог Таш близко напоминает божество Нисроха, чье имя также может повлиять на титул короля Calormene, в Tisroc . У Тисрока Льюиса, как и у царя Вавилона Несбит, должно быть его имя, за которым следует «пусть он будет жить вечно», а также появление Джадис , королевы Чарна , в Лондоне в «Племяннике волшебника» и хаос, который она там причиняет, во многом аналогично королеве. о насыщенном событиями путешествии Вавилона в Лондон.
В третьей песне своего стихотворения «Вийон» (написано в 1925 г., опубликовано в 1930 г.) британский поэт-модернист Бэзил Бантинг заявил, что он взял образ двух капель ртути, сливающихся из «Истории амулета» Несбит, и описал ее работу как «Самое приятное чтение моего детства».
Источник
История с амулетом
В третьей книге трилогии английской писательницы Эдит Несбит («Пятеро детей и оно», «Феникс и ковер», «История с амулетом») волшебные приключения полюбившихся героев Сирила, Джейн, Антеи и Ричарда продолжаются! Они вновь встретят старого друга – песчаную фею Саммиэда, отправятся на поиски части волшебного амулета в прошлое и в будущее, побывают в Вавилоне, Атлантиде, Древнем Египте и других удивительных местах.
Оглавление
- Глава первая. Снова Саммиэд
- Глава вторая. Половина амулета
- Глава третья. Прошлое
- Глава четвёртая. Восемь тысяч лет тому назад
Из серии: Саммиад
Приведённый ознакомительный фрагмент книги История с амулетом предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Если вы читали книжку «Пятеро детей и Оно», то вы знаете, какими интересными для четверых ребятишек выдались прошлогодние летние каникулы, которые они проводили в симпатичном белом домике, расположенном между меловым и песчаным карьерами. Помните, как в песчаном карьере они однажды наткнулись на необычайное, волшебное существо. Его звали Саммиэд, а он ещё называл себя песчаной феей. Только на фею, как рисуют в книжках, он был решительно непохож. Он весь оброс мягкой коричневой шерстью, уши у Саммиэда были круглые, как у летучей мыши, лапки были похожи на обезьяньи, а глаза слегка напоминали улиткины рожки, и они выезжали и складывались, как труба у телескопа. Он был такой старый, что день его рождения затерялся где-то в самом начале времён. Он провёл, зарывшись в песок, многие тысячи лет, но всё-таки сохранил некоторые свои волшебные качества. И самое главное из них: он мог выполнять желания людей. Сирил, Антея, Роберт и Джейн в то лето задумывали много желаний, но как-то так получалось, что почти всегда они оборачивались полнейшей ерундой. В конце лета они расстались с Саммиэдом, и он, выполнив их последнее желание, просил его больше не беспокоить и в дальнейшем их желания выполнять отказался. Что с ними происходило в зимние каникулы, описано в книжке «Феникс и ковёр». А когда и Феникс и ковёр были для них потеряны, то им оставалась хотя бы надежда на то, что следующие летние каникулы в белом домике возле песчаного карьера вновь окажутся замечательными. Но всё получилось совсем иначе. Их папе пришлось ехать корреспондентом газеты «Дейли Чего-то там», точно не выговоришь, и передавать сообщения с поля военных действий в Маньчжурии, а бедная мамочка, сильно разболевшись, должна была поехать для поправки здоровья на остров Мадейру. Ягнёнка, их маленького братика, она взяла с собой. А тётя Эмили, мамина сестра, вдруг вышла замуж за дядю Реджиналда, папиного брата, и они укатили в Китай. А Китай находится бог знает как далеко, так что с ними провести каникулы не оставалось никакой возможности. И вот так получилось, что ребята остались на попечении их старой няни, которая жила в Лондоне на Фитцрой-стрит, что неподалёку от Британского музея. И хотя она их очень любила и всегда баловала гораздо больше, чем следовало, ребята, проводив родителей, сильно загрустили. Вот, например, к чаю, чтобы их утешить, няня приготовила вкусные сэндвичи с креветками и кресс-салатом. Это их слегка ободрило. Но ненадолго.
Мама, уезжая, просила Антею заботиться об остальных.
— Давайте-ка всё обсудим, — предложила Антея братьям и сестре.
А что там было обсуждать? В заставленной и тесной няниной гостиной было душно. Няня вообще-то обычно сдавала комнаты внаём. И обстановка была такая — именно чтобы «сдавать».
— Как тут всё непохоже на наш дом! — печально вздохнула Джейн.
— Давайте-ка всё обсудим, — снова повторила Антея. — Чем бы нам заняться?
— Играть ни во что не хочется, — прохныкала Джейн.
Антею её тон рассердил, но она постаралась не подать виду.
— Послушайте, — сказала она. — Я вовсе не хочу показаться занудой. Мне просто хотелось бы, как папа говорит, «прояснить ситуацию». Вы согласны?
— Давай выкладывай, — отозвался Сирил безо всякого энтузиазма в голосе.
— Ну, так вот. Вы все знаете, что мы переехали жить к няне, а не она — к нам, потому что она не могла оставить дом из-за того бедного учёного джентльмена, который снимает у неё комнату наверху.
Папа больше никого не нашёл, кому бы он мог нас доверить. К тому же у нас очень мало средств, потому что мамино лечение на Мадейре будет стоить кучу денег. Но в Лондоне полно таких мест, куда можно пойти бесплатно. Я думаю, няня отпустит нас одних. Ей пора понять, что мы уже не маленькие. Давайте для начала попросим у няни немного хлебца и пойдём в Сент-Джеймский парк покормить уточек Надеюсь, она не будет возражать.
— Не будет, — неожиданно заявила Джейн. — Я про это подумала заранее, и, когда папа уезжал, я спросила у него, и он сказал, что нам можно ходить одним, и он объяснил это няне, только велел, чтобы мы говорили, куда идём и когда вернёмся.
— Да здравствует умница Джейн! — воскликнул Сирил, стряхивая с себя хандру. — Пошли прямо сейчас.
И они отправились на прогулку. Старая нянюшка только попросила их поосторожнее переходить дорогу и посоветовала обратиться к полисмену, если вдруг возникнут какие-либо трудности.
Они обещали вернуться до темноты. Но на дворе был июль, а значит, темнело очень даже поздно.
Они пошли по направлению к Сент-Джеймскому парку. Карманы их были набиты хлебом и оставшимися от завтрака раскрошившимися тостами, чтобы покормить уток. Пойти-то они пошли, но в парк они так и не попали.
Между Фитцрой-стрит и Сент-Джеймским парком полно всяких узеньких улочек, а на этих улочках куча маленьких магазинчиков, и мимо их витрин прямо-таки невозможно пройти, не остановившись и не поглазев. Они постояли и перед ювелирным магазинчиком, и перед тем, где продавались картины, потом они рассмотрели витрину, где были выставлены платья и шляпки, и возле лавочки с устрицами и омарами, выставленными за витринным стеклом.
Их печаль уже не казалась им такой непереносимой, какой она им представлялась в доме № 300 по Фитцрой-стрит. Но тут по какому-то наитию Роберт (а он по общему согласию был избран предводителем) повернул в узкую улочку, где были расположены самые интересные магазины. В них продавалась всякая живность. В одной из витрин были выставлены многочисленные клетки с самыми разнообразными птицами.
— Довольно паршиво быть птицей в клетке, — заметил Сирил.
Дети вспомнили, как однажды у них были крылья и они могли летать, и почувствовали весь ужас, который испытывает птица, запертая в клетке.
Они двинулись дальше, а Сирил погрузился в мечты о том, как он сделается золотоискателем в Клондайке, разбогатеет, купит всех птиц вместе с клетками и выпустит их на волю. Соседний магазин торговал исключительно кошками. Бедные кошки тоже были рассажены по клеткам, и ребятам очень захотелось, чтобы каждую кошку кто-нибудь купил и посадил бы её на каминный коврик, потому что для кошки это самое подходящее место. А рядом оказался магазин с собаками. Собаки тоже выглядели совершенно несчастными. Некоторые сидели на цепи, а иные были заперты в клетках. Они смотрели на четверых детей печальными глазками, тихонечко виляли хвостиками и, казалось, говорили: «Купи меня, купи, умоляю тебя. Давай пойдём с тобой погуляем. Купи меня, и всех моих братьев тоже купи. Ну, пожалуйста, пожалуйста, купи же!»
Конечно, дети не могли позволить себе приобрести собаку. Они приценились было к самой маленькой собачке. Ох, она стоила шестьдесят пять фунтов! Потому что оказалась японским той-терьером, таким, какой однажды жил у королевы, когда она была ещё принцессой Уэльской. Ребята подумали: «Если такая крошка стоит стольких денег, тогда какая же цена у большой собаки?»
После этого они уже больше не останавливались ни у кошачьих, ни у собачьих, ни у птичьих лавок. Наконец они поравнялись с лавкой, в которой продавались существа, мало заботившиеся о том, где их держат. Прямо снаружи были выставлены золотые рыбки, белые мышки, и лягушки, и ёжики, и черепашки. Они постояли там, покормили хлебушком морских свинок через прутья решётки.
— Интересно, позволила бы нам няня поселить кого-нибудь в подвале? — подумала вслух Антея.
Они сгрудились на тротуаре, мешая прохожим, и беседовали о том, кого бы им хотелось завести. Сирил попробовал разбудить свернувшегося колючим клубочком ёжика, как вдруг из самой нижней клетки, до того казавшейся пустой, донёсся голос — и не свист, и не писк, а произносивший слова на чистом и понятном английском языке:
— Купите меня… прошу… купите.
Сирил от неожиданности отскочил в сторону.
— Не уходи, — простонал тот же голос. — Нагнись к клетке и сделай вид, что завязываешь шнурок. Он у тебя, кстати, как всегда, развязался.
Мальчик машинально послушался. Он опустился на одно колено на разогретый пыльный асфальт, вгляделся в глубину клетки и оказался лицом к лицу… с Саммиэдом!
Тот выглядел исхудавшим, шерсть его пропылилась и пошла клоками, он весь съёжился, и его обычные улиточьи глаза были так спрятаны, что их с трудом можно было разглядеть.
— Послушай, — начал говорить Саммиэд голосом, в котором слышались слезы, — я не думаю, что этот тип, который владеет лавкой, запросит за меня слишком дорого. Я его уже не один раз кусал. Скажи остальным, что я здесь, только пусть они не подают вида, что интересуются мной, а не то он заломит такую цену, что вам не одолеть. Я по прошлому лету помню, у вас никогда не бывало много денег.
— Слушайте меня внимательно, — обратился он к остальным. — Клянусь честью, что я не вру. Приготовьтесь к величайшему сюрпризу. Там, в нижней клетке, заперт Саммиэд! Нет, не смотрите туда, смотрите на белых мышей! Он так велел. Нам надо его выкупить. Только, ради бога, не показывайте вида, что вы им интересуетесь. Смотрите на белых мышек, поняли?
Ребята послушались и так уставились на белую мышь, что она, перепугавшись, отбежала в дальний угол клетки и, сев на задние лапки, передними стала усиленно тереть мордочку.
Сирил снова присел на корточки, как бы занявшись шнурком на другом ботинке.
— Войди в лавку, — сказал Саммиэд, — и поприценивайся ко всяким зверушкам, а потом спроси: «А сколько вы просите за ту облезлую обезьяну с оторванным хвостом, которая сидит в нижней клетке в третьем ряду?» О, не щади моих чувств, смело называй меня облезлой обезьяной, я и сам очень постарался, чтобы именно так выглядеть. Если он запросит слишком дорого, скажите, что вам очень бы хотелось иметь нужную сумму.
— Но ты ведь не можешь больше выполнять наши желания, — рассеянно возразил Сирил. — Мы же обещали больше никаких желаний не высказывать.
— Не будь маленьким идиотом. Выясните, сколько денег есть у вас у всех. И делай, как я говорю.
Сирил, нацелившись указательным пальцем на белую крысу и делая вид, что он объясняет им, сколь она очаровательна, вполголоса передавал остальным инструкции Саммиэда, в то время как тот старался казаться ну совсем непривлекательным. Все четверо ввалились в лавку.
— Сколько стоит белая крыса? — спросил Сирил.
— Восемь пенсов, — прозвучал ответ.
— А морская свинка?
— От восьмидесяти пенсов до пяти шиллингов, всё зависит от породы.
— Девять пенсов за штуку.
— Четыре пенса. Да послушайте, вы, — закричал на них замурзанный продавец всей этой живности, — чегой-то вы мне тут голову морочите? Никто ещё не покупал разом и мышей, и лягушек, и ящериц. А ну, выметайтесь-ка отсюда подобру-поздорову!
— Минуточку, — испуганно пробормотал Сирил. — Только вот ещё скажите, а сколько стоит та облезлая обезьяна с оторванным хвостом?
Но хозяина лавки этот вопрос только ещё больше разозлил.
— Повторять вам? Я сказал — выметайтесь! Сами вы облезлые обезьяны!
— Не сердитесь, — не выдержала Джейн. — Вы что, не поняли, что нам действительно надо знать, сколько она стоит!
— Так уж и надо, — проговорил хозяин. Он почесал за ухом. Всё-таки он был бизнесменом и умел понять, где говорят дело, а где просто болтают. Рука у него была забинтована, потому что эта «обезьяна» таки его покусала, и он с удовольствием отдал бы её за десять шиллингов. Но он почувствовал с их стороны какой-то интерес…
— Два фунта и десять пенсов, вот моя цена. Таких обезьян больше нет ни одной во всём Лондоне. И вообще нигде нет. Или выметайтесь. Мне в зоопарке за неё больше дадут.
Ребята посмотрели друг на друга.
— У нас есть двадцать три шиллинга и пять центов, — сказал Сирил, позванивая монетами в кармане.
— Ага, двадцать три шиллинга и двадцать три орешка, — сказал хозяин, ни на минуту не поверивший, что у Сирила есть столько денег. — Давайте уматывайте отсюда. Я сказал — два фунта десять пенсов, и ни пенсом меньше.
Тут Антея вспомнила инструкции.
— Ох, как бы мне хотелось, чтобы у меня оказались два фунта и десять пенсов!
— И я бы того же хотел, мисс, — сказал замурзанный хозяин с деланой предупредительностью. — Не сомневайтесь, очень бы хотел.
Рука Антеи лежала на прилавке. Вдруг что-то зашевелилось и скользнуло ей под руку. Она повернула ладонь. Под ней оказалась как раз требуемая сумма.
— Ой, да вот же у меня деньги! — проговорила она. — Возьмите. А мы берём Самм… обезьянку.
Удивлённый хозяин снова почесал за ухом и, не веря своим глазам, поспешил сунуть деньги в карман.
— Надеюсь, они не фальшивые, — пробормотал он. — Ну что ж, видно надо отдать вам эту обезьяну.
Он повёл их к клетке, открыл её и рывком схватил Саммиэда. Тот не поленился в последний раз как следует его кусануть.
— Забирайте этого гада, — сказал хозяин, стиснув Саммиэда так, что он чуть было не задохнулся. — Он прокусил мне руку аж до кости, будь он проклят!
Глаза у торговца прямо-таки полезли на лоб, когда Антея протянула к «обезьяне» обе руки.
— Я не виноват, если он сдерёт с вас кожу, — сказал хозяин лавки.
Саммиэд перескочил из грязных шершавых рук прежнего владельца на руки к Антее. Руки у неё были тоже, скажем, не очень-то чистые, но они были мягкие, добрые и ласково прижали его к себе.
— Как же мы его понесём? — спросил Сирил, — мы же соберём целую толпу!
И в самом деле, двое рассыльных мальчишек и один полисмен остановились и вытаращились на них. Ребята всей гурьбой вернулись внутрь магазина, хозяин протянул им самый большой бумажный пакет и просто остолбенел, когда Саммиэд послушно в него залез.
— Ну и ну! — воскликнул он. — Это зрелище похлеще петушиных боёв! Вы что же, может, и прежде его встречали, а?
— Да, — сказал Сирил. — Он наш хороший друг.
— Знамо бы дело! Вы бы у меня его и за двойную цену взяли! Впрочем, — сказал он самому себе, когда ребята ушли, — я не так уж и продешевил. Я-то за него только пять шиллингов отдал. Хотя покусал он меня здорово. Это тоже надо учитывать!
В радостном возбуждении ребята направились к дому.
Дома Антея ласково гладила всклокоченную шкурку Саммиэда. Она готова была заплакать от жалости, но вовремя вспомнила, как он боится всякой влаги.
Как только Саммиэд немного пришёл в себя, он сказал:
— Принесите мне побольше песочку. Его можно достать в лавке, где продают всякие строительные материалы.
Они добыли целый мешок песку, насыпали его в таз и поместили туда Саммиэда. Он стал кататься по песку, и перетряхивать песком свою шкурку, и вычёсываться, пока не ощутил себя чистеньким. Тогда он целиком зарылся в песок и крепко заснул. Ребята задвинули таз под девчоночью кровать и отправились ужинать. Старая няня приготовила к ужину вкусные бутербродики с маслом и жареным лучком.
Когда Антея проснулась на следующее утро, она обнаружила, что Саммиэд свернулся калачиком между ней и Джейн.
— Вы спасли мне жизнь, — сказал он. — Я знаю, этот тип вымочил бы меня до костей, и тогда я бы умер. Я видел, как вчера утром мыли клетку морской свинки. Но я ещё не совсем выспался. Я вернусь в песок и посплю ещё капельку. Разбуди мальчиков и эту засоню Джейн. Когда вы позавтракаете, у нас будет разговор.
С этими словами он спустился по одеялу на пол и забрался в таз с песком.
— Ну что ж, — сказала Антея, — по крайней мере у нас не будет скучных каникул, раз мы снова нашли Саммиэда.
— Ну и что, что нашли, — отозвалась Джейн, натягивая чулок. — Раз он больше не может выполнять наших желаний, это всё равно что просто завести собачку.
— Ну, не ной, — рассердилась на неё Антея. — Если он ничего и не сможет для нас сделать, он будет рассказывать нам про мегатериев, вообще про разные интересные вещи.
Источник
